Кома. Эшелон.

— Да. Но он уже стал частью природы. И она исправила перекос. Я так думаю. Даже уверена в этом. Люся противоядие. И мальчик этот тоже. Мы взяли у него кровь. Она аналогична Люсиной по составу. Всё тоже самое. Поэтому он и смог выжить всё это время, пока Равиль зарабатывал на нём себе активы и материальные плюшки, совершенно не понимая, какое сокровище попало ему в руки.

— Что намерены делать?

— Будем работать с Софьей. Как сделать первичную сыворотку, антидот, я знаю. Но хочу ещё больше поработать с ней. Улучшить её. Буду наблюдать с Соней за девочкой и мальчиком. А Антон поможет тебе с безопасностью. Тем более он военный. Можете на нас рассчитывать.

— Хорошо. Лидия, Софья, делайте своё дело. Если что нужно, обращайтесь сразу.

— Марк, где Люся, с парнем с тем? — Спросила Софья.

— Да. Сидит в вагоне со своим дружком, отказывается куда-либо уходить. Даже со мной не пошла. Пойду я. Да ещё. Софья, Лида, разъясните народу, что происходит. А то мне уже задают вопросы. А я не могу нормально на них ответить. Это должны сделать вы, как специалисты в этой области. Хорошо?

— Да, сделаем. — Согласилась Софья.

— Что хотел спросить, Лидия, а что с бункером?

— Бункер мы с Антоном взорвали.

— Как взорвали? Это сколько вам взрывчатки нужно было?

— Не надо было никакой взрывчатки. Там же реактор был. Мы нарушили систему охлаждения и ушли. После чего реактор разогревшись загорелся и взорвался. Подземный ядерный взрыв. Там всё уничтожено.

— Ничего себе. Ну вы даёте. Ладно, пошёл я.

Прошёлся по эшелону. Заглянул в вагон-ресторан. Попросил положить мяса в солдатский котелок. Налил в пластиковую литровую бутылку воды. Взял всё это с собой. Прошел до броневагона с нашим подопечным. Увидел интересную картинку. Парнишка уже пришёл в себя. Люся сидела на своих коленях, подобрав их под себя. Он тоже, так же сидел, напротив неё. Трогал её лицо. Она тоже. Увидев меня вскочил. Лязгнула цепь, которая его удерживала за пояс. Люся вскочила так же стремительно и зашипела на него. Он смотрел, то на неё, то на меня. Я выставил перед собой ладони.

— Спокойно, камрад. Люси, ты объяснила товарищу, что ничего плохого с ним делать не будут? Что всё плохое для него закончилось? Что его будут хорошо и вкусно кормить? И цепь снимем, когда он станет более адекватным и не станет бросаться на людей. Объяснила?

Люся подошла ко мне. Коснулась моей щеки кончиками пальцев, глядя мне в глаза. Потом повернулась к парнишке. Подошла к нему и коснулась его лица. Посмотрела на меня.

— Люся, с ним будет всё хорошо. мы постараемся подружиться. Смотри, что я принёс. Давай ка угости своего дружка вкуснятиной. Уверен, он хочет есть. — Снял с котелка крышку, положил в неё из котелка куски мяса. Протянул Люсе. Она взяла. Смотрела на мясо. Потом подошла к парню. Он жадно вдыхал аромат приготовленной еды. Люся взяла кусок мяса и протянула ему. Он не сдержался, выхватил его у девчонки и запихал в рот. Потом выхватил крышку с мясом и стал жадно поглощать. Люся стояла и смотрела на него. Оглянулась на меня. Я пожал плечами.

— Чего ты удивляешься, дорогая? Сама как ешь в ресторане? Постоянно губы и подбородок тебе вытираю. Никакого культуры приёма пищи. А он в отличии от тебя, совсем дикарь. Ты то по сравнению с ним очень интеллигентная девочка из приличной семьи. Практически студентка высшего учебного заведения. А он гопник из подворотни. Посмотри на себя. На тебе куртка с заклёпками, штаны, пусть и шорты. Обувь. Вся чистенькая. Волосы в косички заплетены с ленточками. А у него колтун на голове был. Хорошо обрили его под ноль. Реально зек с пересыльной тюрьмы. Вот ты и должна ему помочь стать нормальным интеллигентным юношей. — Я усмехнулся. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Потом тоже улыбнулась. Парнишка натурально сожрал мясо из крышки, вылизал её и бросил на пол. Смотрел на котелок в моих руках. Я передал его Люси. — На накорми до конца своего бойфренда.

Люся подошла взяла котелок. Достала оттуда кусок мяса и стала есть. Котелок протянула парнишке. Тот схватил его. Стал запихивать куски в рот, чавкал. Я покачал головой.

— Ну вот, Люся. Сама видишь, у него вообще нет никакой культуры приёма пищи. Дай мне крышку. — Она подняла её с пола и отдала мне. Налил в неё воды из бутылки. Дождался, когда парнишка съест всё мясо. Он пытался вылизать и котелок, но язык был недостаточно длинный, а лицо в котелок не влезало. В итоге, котелок бросил. Через Люсю передал ему крышку с водой. Он выхватил и её у девчонки, расплескал половину. Вылакала из него воду. Посмотрел на меня вопросительно. Смотри ка, какой сообразительный. Напоили его с Люсей. Бутылку выпил всю.

— Ну вот и ладушки. Поели, попили. Теперь отдыхать. Люся ты как, здесь останешься или со мной пойдёшь? — Девчонка коснулась парня, давая понять, что останется здесь. — Ну что же, оставайся. Расскажи ему анекдот какой-нибудь или стихи почитай. Давай, закрепляй знакомство. Приучай к цивилизации.

Забрав котелок с пустой бутылкой, вернулся в вагон-ресторан. Там поел. Впервые за долгое время, рядом со мной не было Люси. Но здесь обижаться не стоило. Как говорится, дело молодое.

Пока мы не отошли от Атырау на приличное расстояние, я был в напряжении. Режим «полная боевая готовность» не снимал.

— Чего-то опасаешься? — Спросил меня Василий.

— Есть такое. Равиль этот, не внушает доверия. Смотрел на наш Эшелон довольно алчными глазами.

— Конечно алчными. Тут столько вкусняшек, сразу бы превратился в местного бая или хана… Марк, может я чего-то не знаю? Скажи, стоил этот мальчишка того, что за него отдали?

— Стоит. Поверь. Василий, это очень дорогой пацан. Он и Люся, они наша надежда.

— В каком смысле надежда?

— В прямом, Василий. Ты же слышал, что я сказал Равилю и всем остальным на арене?

— Слышал. Народ хочет разъяснений.

— Народ получит всю исчерпывающую информацию.

— Марк, а что нам нельзя было сказать раньше?

— Да мы сами сутки назад узнали. Когда последнюю группу бедолаг, зажатых в магазине дикими, к себе взяли. Там я обратил внимание на одну даму. Её Люся завалила. Она мне странной показалась. Взял образцы крови. Сфотографировал её и показал Софье. Она провела анализ крови. Сравнила с более ранними образцами. И всё, трындец.

— И что делать будем?