Кома. Эшелон.

— Вот это мне и не понятно. Среди остальных диких, которых убила в основном Люся, все нам известные. То есть, привычные с деформированными лицами и телами. В лохмотьях, что осталась у них от одежды. А некоторые вообще голые. Но вот одна из них странная. На ней практически одежда ещё не превратилась в лохмотья. И лицо у неё, практически, как у нас. Деформация только началась. Как такое может быть? Если у неё мутация началась совсем недавно, то как она прожила всё это время, не заразилась и не умерла? Если не умерла, значит у неё природный иммунитет был? Так?

— Так. Иначе, сам понимаешь.

— Но если так, то почему у неё всё же началась мутация?

— Ты уверен, что она только в самом начале пути в своём изменении?

— Конечно. Я своим глазам доверяю. Я сделал фото, на свой мобильник. Принесу, посмотришь сама. И ещё, у неё имеется свежий шрам. Он только начал рубцеваться. На правой руке. Когда она получила рану, то была в сознании, то есть была человеком. Она даже рукав зашила, где он был порван при получении этой раны.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Пока ничего. Просто пытаюсь анализировать имеющиеся данные.

— Марк, а ты этот шрам сфотографировал?

— Да.

— Марк, мне бы эту женщину.

— Софья, я не потащу труп в Эшелон. К тому же она воняет. Когда потеряла свою личность, превратившись в животное, она не додумалась снять штаны. На ней джинсы, но она порвала их в районе промежности, чтобы испражняться. Так что сама понимаешь, там остатки молчи и фекалий.

— Марк, её надо раздеть. Посмотреть есть ли на теле ещё какие раны, кроме этой.

— Вот ты мне работёнку подкинула. Думаешь приятно?

— Марк, давай тогда я сейчас к тебе приеду, и сама её осмотрю.

— Не надо. Я всё сам сделаю.

Отложил штурмовой автомат. Расстегнул рубашку и стащил её с трупа. Осмотрел тело. Лифчика на ней не было. Ран на теле тоже. Только синяки и кровоподтёки. Потом, морщась от «ароматов», стащил джинсы. Тоже самое. Даже перевернул её со спины на живот. Ничего. Только рана на руке. В остальном всё чисто. Не считая синяков. Сфотографировал её спереди и со спины. Люся всё это время стояла рядом и с недоумением смотрела на меня.

— Что, Люся? Думаешь, что я с ума сошёл? Нет, это твоя мамка меня попросила извращением заниматься.

Немного подумал и оторвал от рубахи кусок ткани. Смочил её в натёкшей из раны на голове крови. Из кармана достал полиэтиленовый пакетик. Мы все такие пакеты носили. На всякий случай. Потом оторвал ещё кусок. Подошёл к ближайшему трупу привычного дикого и там тоже смочил тряпку в его крови. Положил во второй пакет. Подписал их и сложил себе в карман. Люся ходила за мной по пятам и любопытно на всё это смотрела.

— Всё, дорогая, цирк окончен. А теперь скажи мне, здесь живые есть? Никого не чуешь?

Люся некоторое время смотрела на меня. Её зрачок становился то круглым, как обычно, то в виде ромба. Потом повернулась и пошла дальше по улице. Прошли недалеко от джипов. остановились возле одноэтажного здания. Это был продовольственный магазинчик. Дверь закрыта на металлические жалюзи. Имелось большое окно. Оно тоже было закрыто на жалюзи. Люся смотрела на этот магазинчик.

— Здесь есть живые? — Спросил её. Она оглянулась на меня и улыбнулась. — Понятно. Спасибо, Люся. Подошёл к двери и постучал. — Эй, я знаю, что вы там. Выходите, угрозы нет. Мутанты уничтожены. — Связался с Павлом и Николаем. — Вы где, оглоеды?

— К тебе идём. Мы ничего не нашли. Дома пустые.

— Я нашёл. Илья, давай ко мне езжай.

Подождал, пока ко мне подъедет «бардак». На нём подъехали парни.

— По мнению Люси, живые здесь. Если так, то понятно, кого стая караулила и за кем охотилась. — Я опять постучал в металлические жалюзи двери. — Не бойтесь, мы не причиним вам вреда. Мы можем помочь. — В ответ тишина. Парни смотрели на меня вопросительно.

— Может взломаем? — Предложил Коля.

— Не надо. Здание закрыто со всех сторон. Если есть служебный ход, то он скорее всего тоже закрыт наглухо. Это продовольственный магазин. Значит здесь была или ещё есть еда. Это их укрытие. Если не открывают, значит не хотят. Не будем вламываться. — Я ещё раз стукнул кулаком в жалюзи. — Эй, не хотите выходить, как хотите. Мы уходим. Мы на поезде. Через час уйдём. А вы останетесь здесь в маленьком пыльном и пустом селении. Восьмерых мутантов мы уничтожили. Но их ведь может быть больше. Мы уйдём, они придут. Сколько вы ещё просидеть сможете взаперти? — В ответ тишина. — ладно парни поехали. Пообедаем и в путь. Здесь больше делать нечего.

Загрузились в бардак. Люся тоже залезла. Вернулись на вокзал, к эшелону. Там нас уже ждали на перроне — Стас, Ольга, моя мама и Георгич с Василием. Люсю сразу Софья увела мыться и стираться. Она не хотела уходить и показывала мне на вагон-ресторан.

— Иди, сначала умойся и переоденься. Я тебя подожду. Без тебя обедать не буду, Люся, обещаю. — Ушла с Софьей. Ждали минут двадцать. Вскоре прибежала девчонка. Волосы мокрые после душа. В чистой майке, шортиках и кедах. За ней показалась Софья. Пошли в ресторан. Я Софье отдал свой мобильный. Она внимательно рассматривала фотографии. Сидели, обедали. Люся с аппетитом поглощала свою порцию мяса, потом принялась за пирог с яблоками. Софья ничего не ела. Всё смотрела фото.

— Ничего не понимаю. — Наконец, сказала она. — Если эта женщина склонна к мутации, тогда почему так поздно?

— Вот и я о том же. — Ответил ей. Некоторое время Софья сидела задумчивая.

— Знаешь, Марк, боюсь об этом думать, но у меня очень нехорошие предчувствия.

— Какие?

— Даже не хочу говорить. Очень надеюсь, что это всего лишь мои фантазии.

— Я тебе образцы крови принёс. — Сказал ей.

— А чего молчал? С этого и надо было начинать. Где они?

— В кармане у меня. Давай сначала поедим. Потом я отдам тебе их.

Когда заканчивали обедать, в вагон-ресторан зашёл один из парней Стаса.

— Марк, таим к нам гости.

— Кто?

— Не знаю. Мужик какой-то. Русский. Стоит возле вокзала. Сказал, что хочет поговорить со старшим.