Страница 12 из 105
Интерлюдия: Книжная Лакомка
На пустынной улочке домена книжников сегодня было мрачнее обычного. Похоже, что-то напугало вездесущих светлячков-маноедов и прочую волшебную живность. Не то, чтобы это было редким явлением, но кто ж его знает, в чем причина аномального мрака на этот раз?
Лишь открытая дверь в самом большом, и при том самом несуразном здании, оставляла тонкую полоску света, разгонявшую пещерную мглу. Но и это продлилось недолго. Вскоре на пороге появилась укутанная в тёплый плед девушка с чашкой ароматного чая в левой руке. Окинув тревожным взглядом потемневшую улицу, она с тихим хлопком затворила дверь внутрь.
— Что-то недоброе разлито по тропам Подземья, наставница. Может, в наш домен нашли путь пустотники, или иные стихийные одержимые? — послышался удаляющийся женский голос.
— Нет, что ты. Просто сегодня неподалёку двое вожаков из их племени решили устроить битву на смерть. Но они никогда не отыщут сюда путь без моего ведома. Да и вряд ли станут пытаться, — послышался мелодичный звонкий голос Книжной Лакомки, магистра домена Знаний. — Сегодня победитель и так вдоволь насытится душой побежденного. Единственные двое пустотников с того момента, как ко мне заглядывал Сайрис с королём Подземья.
Старая дверь чуть скрипнула, вновь выпуская на волю свет. Тонкая пушистая лапка аккуратно просунулась под дверь, выпустила когти и потянула на себя. А затем с тёмной улицы внутрь тихонько протиснулась серая кошачья фигурка, так же не желавшая оставаться снаружи в эту недобрую пору.
— Никогда не пойму, почему проклятые нападают на своих сородичей, ведь это ослабляет всю их стихию в целом, верно? Даже хаоситы без нужды не убивают друг друга.
Говорившую не было видно, зато её собеседница оказалась прямо напротив открывшейся щели.
Та, кого называли наставницей вовсе не походила ни на грозную главу домена, ни на могущественного мага. Напротив, это была усталая рыжая девушка с короткой стрижкой, в простой кофте, шортиках и с чашкой ароматного чая в руке, запах от которого накрывал собой не только саму башню волшебницы, но и её окрестности.
— Ты напрасно о них тревожишься. Мы боимся того, чего не понимаем, а призвание домена Знаний именно в том, чтобы бороться с невежеством. Позволь, я расскажу тебе о стихиях, что правят нашим миром. Только сначала пусть волшебные звери принесут нам блинчиков. Что-то у меня разыгрался аппетит.
Ученица просвистела простенькую мелодию, и белые крылатые зверьки зашевелились активнее, спеша порадовать свою хозяйку.
— Наш мир состоит из шести стихий, — начала Лакомка. — Это ни для кого не является секретом. Огонь, вода, земля и воздух, а также свет и тьма. Любое явление или сущность этого мира может быть описана ими. В конце концов, сами наши тела состоят из воды, нуждаются в воздухе и так далее. А скрепляет все эти физические проявления стихий то, что мы зовем душой.
Знаешь, как появляется стихийная одержимость? Это всегда следствие нарушения гармонии внутри нас. Если личность становится слабее сил, которыми должна управлять, то управлять ею начнут они. У тех, кто далёк от стихийной магии, такое явление очень большая редкость. Но вот потерявшие себя маги часто становятся жертвами одержимости.
Но первостихии не несут нам зла. В них нет разрушительного начала. Даже тьма по сути своей просто есть. Зло с её помощью творят разумные. Поэтому одержимость первостихиями мы зовём угасанием. В них остаётся все меньше от человека и все больше, от магического элементаля. Но угасшие не несут вреда окружающим, а потому заслуживают приюта и помощи, которую оказывает наш домен.
Однако те стихии, что были открыты магами света и тьмы за пределами нашего мира чужды нашим телам и душам. Древние маги в своей жажде силы и тяге к могуществу не ведали, что творили, когда призывали в наш мир то, чему здесь не место.
Мы не ведаем мотивации всех иномирных сфер за пределами света и мрака, но твердо знаем, что каждая из них намного сильнее разума смертного существа, и всегда стремится взять верх над волшебником.
Если угасание происходит из отмирания души, то одержимость — из её слабости. Разуму сложно подчинить своей воле то, чего он до конца не понимает. И чем больше разрыв между реальностью иномирной стихии и нашим миром, тем сложнее нам её понимать.
Возьмём, для примера, более изученные стихии, что открылись магам за пределами мрака. Демонических существ достаточно осторожный и умный маг в состоянии контролировать, связывая адских тварей контрактом.
Да и сами демоны пусть не понятны нам до конца, в целом их жажда к захвату влияния и власти, или же порывы к плотским удовольствиям можно примерно предсказывать. Похоть, гнев, чревоугодие и другие грехи понятны и близки человеку.
Соответственно, и излечение от демонической одержимости возможно почти на любой стадии, пока маг сам не превратит себя в демона.
Со стихией хаоса все намного сложней. Мы не ведаем и трети того, что он на самом деле из себя представляет. Вспышки одержимости этой стихии каждый раз заканчиваются по-разному. Сколько я сама была свидетелем действий хаоса — и каждый раз это было нечто иное.
Про храм средней из дочерей Смерти, что был превращён ею в источник стихийного заражения, ты должна была слышать. Но я видела и совершенно иные проявления этой силы. Однажды я даже встречала одержимого хаосом, что мог обратить время вспять.
— И что, никто до сих пор не знает, чего хочет Хаос? — спросила ученица.
— Я знаю лишь то, что знают книги, — улыбнулась Лакомка. — Но если размышлять логически и вспомнить все известные мне случаи одержимости, то думаю, что их конечной целью является призвание неких божеств этой стихии в наш мир. Те, кто их видел, описывают жутких созданий со множеством глаз и щупалец. Куда там демонам бездны!
— А Пустота? — голос невидимой ученицы чуть дрогнул.
— О ней мы знаем ещё меньше, — магистресса домена книжников откинулась на стуле, оставив пустую чашку чая на стол. — Ты не застала эти времена, да и я, если честно, мало что знаю об этом, но это хорошо помнят книги.
Когда-то давно Хаос считался величайшим злом.
Трансцендентальной и непознаваемой магией, за адептами которой охотились все, кто мог. Хаос боялись и им пугали непослушных детей. Он был абсолютным злом, против которого дружили адепты света и мрака.
Но едва в мир была призвана пустота, как всё это было забыто, и теперь уже сам хаос считается стихией-союзником. Даже он боится проклятой сферы настолько, что готов заключить против неё союз с чем угодно и на любых условиях.