Песня русалки

Никто не знает, что произошло на самом деле. Но всем маленьким русалочкам в детстве рассказывают одну сказку. О том, как однажды морская богиня влюбилась в прекрасного принца и подарила ему все свои песни. Несколько месяцев они были счастливы, пока юноша не встретил на балу принцессу из другого королевства. День за днем он все меньше проводил времени с бывшей возлюбленной, пока ее терпение не лопнуло. Проведя неделю в полном одиночестве, морская богиня поняла, что принц разлюбил ее. Нет, она не стала мстить ни ему, ни его новой пассии. Но обида на сердце осталась и она пожелала, чтобы никто — ни он сам, ни его друзья, раньше окружавшие ее вниманием — никогда больше не смогли о ней вспомнить. Чтобы они забыли о подводном царстве и его обитателях. А если и станет им когда-нибудь горько на душе, не смогли понять от чего.

Может быть, эта история действительно произошла давным-давно. Возможно и то, что сказку просто выдумали. Но вот уже долгие сотни, если не тысячи лет, печать забвения не давала сбоев. Обитатели суши могли видеть нас, разговаривать, даже узнать секрет существования подводного царства и записать его. Только длилось это недолго — пока они продолжали видеть и общаться с русалами. А стоило пройти нескольким неделям, и воспоминания об этом стирались или подменялись другими. Записи о русалах же просто исчезали, будто их никогда и не было.

Наше знакомство с Анкером было обречено с самого начала. Я принадлежала другому мужчине и другому миру. Оставалось только признать это… и попрощаться с ним.

Мне удалось сохранить самообладание, так что ни родичи, ни Гаркон не заметили, как изменилось мое настроение. До вечера мы обсуждали мои злоключения и предстоящее возвращение, запланированное на следующий день. Так пролетело время до прихода слуги, который пришел, чтобы проводить меня навестить Анкера. Чувствуя, как в очередной раз холодеют ладони от волнения, я пожалела, что сделана из плоти и крови, а не безразличного ко всему камня. Впрочем, сейчас я, как никогда, была похожа на гальку на берегу — беспомощную перед силой играющих с ней волн.

Покои Анкера оказались в другом крыле, но долгая дорога по роскошно обставленным коридорам и галереям не расстраивала меня. Я хотела его увидеть и убедиться, что он в порядке. И одновременно была бы рада избежать этой встречи и не говорить того, что следовало. Этому дню хватило бы и одного разбитого сердца, но мне предстояло расколоть еще два — Анкера и свое.

Говорят, перед смертью не наплаваешься, но все же, оказавшись перед заветными дверями, я на мгновение замешкалась, прежде чем войти. Анкер сидел на кровати, откинувшись на подложенную под спину подушке. Темные волосы, обычно зачесанные в гладкий хвост, разметались по белоснежной наволочке. Его лицо казалось серым от бледности, резкие скулы стали еще острее, но взгляд оставался пронзительным. Увидев меня, он тут же начал подниматься, но я остановила его жестом.

— Не вставай, побереги силы, ты нехорошо выглядишь. — Я осторожно подошла к кровати и села на краешек. — Как ты себя чувствуешь? Я беспокоилась, хотя лекарь сказал, что все не так страшно…

— Бывало и хуже, — ответил он уверенно и улыбнулся, — Даже удивительно, что лекарь догадался тебя успокоить. Меня он, наоборот, любит запугивать, чтобы лежал смирно. Но все и правда не так паршиво. А вот твой вид меня беспокоит.

Под нахмуренным взглядом Анкера я пожала плечами, постаравшись принять беззаботный вид.

— Со мной все в порядке, просто переволновалась и утомилась. Не переживай. Я и так доставила тебе столько волнений…

Анкер нахмурился еще сильнее, так, что брови почти сошлись на переносице.

— Ты что, оправдываешься? Кажется, это я здесь должен извиняться, что обещал прийти на выручку и так задержался. Селина, знала бы ты, как я испугался, когда нашел тебя в поместье, ты была сама не своя. А потом этот морглотов бургграф… Но можешь не беспокоиться, теперь тебе больше ничего не грозит.

— Я знаю, — ответила, чувствуя, как по губам скользит грустная улыбка, — Мы говорили с королем, и он обещал нам помощь.

— Нам?..

— Да, об этом я и пришла поговорить. Нет, подожди, не только за этим. Во-первых, я хотела тебя поблагодарить. Ты столько для меня сделал… — мой голос задрожал.

Анкер покачал головой, будто пытаясь выбросить из нее все мысли, и взял меня за руку. Его ладонь была шершавой и горячей, твердой и надежной. Ее не хотелось отпускать, но все же я осторожно высвободила пальцы под удивленным и расстроенным взглядом.

— Я тебя чем-то обидел или разочаровал? Дело в моем промедлении? — с каждым вопросом его взгляд становился все пристальнее, — Морглот побери, неужели ты расстроилась из-за того, что я не сказал, что служу королю? Селина, я не мог сразу объяснить тебе все…

— Да служи ты хоть морскому дьяволу, мне было бы все равно! — я не смогла сдержаться и чуть не перешла на крик, но стихла, глядя, как он огорчается все сильнее, — Дело не в тебе. Это я принадлежу другому миру и должна вернуться обратно.

— Должна? — переспросил Анкер, медленно проговаривая это слово, словно пробуя на вкус, — Ты хочешь вернуться в море?

— Да, меня ждут родичи. Они уже здесь, и король разрешил нам завтра вернуться обратно.

— Ты хочешь вернуться в море? — повторил, будто не расслышав моего ответа, Анкер.

— Да, мне нужно вернуться. Я не могу здесь остаться. Поэтому я пришла поблагодарить тебя… и попрощаться, — я старалась говорить уверенно и твердо, но в конце фразы голос сбился почти на шепот.

Анкер буравил взглядом точку где-то за моим правым плечом и молчал. Я тоже не знала, что сказать. Наконец, он резко кивнул и сказал:

— Хорошо, ты пришла попрощаться, так давай сделаем это. Мне жаль, что на суше тебе встретилось столько неприятностей. Но я рад, что благодаря им встретились и мы.

Он снова смотрел прямо на меня и взгляд его был ясным, а огорчение исчезло с лица, будто его никогда и не было. А у меня по спине пробежал холодок от формального тона.

— Я тоже рада, что мы встретились, — я постаралась вложить в эти слова остатки тепла, что остались у меня в груди, — Не думай, что мне безразлично все, что ты для меня сделал…

— Оставь благодарности и извинения. Ты ничем мне не обязана, — перебил Анкер, — Давай обойдемся без обмена любезностями.

— Хорошо, — я согласилась, огорошенная тем, как быстро его тон приобрел холодность, — Но я все же хотела кое-что еще сказать…

— Прости, я все же нехорошо себя чувствую, — снова перебил он, прикрыв глаза и откинувшись на подушку, словно без сил, — Если это может потерпеть, давай продолжим разговор позже.