Песня русалки

От нажатия кнопки руке стало горячо, а бургграф, уже успевший повернуться в нашу сторону, замедлил движения, хотя и не замер окончательно. Его трясло, будто в судороге, мышцы на лице ходили ходуном, выдавая одну жуткую гримасу за другой.

— Торк, хватай его! — услышала я крик Анкера.

Широкий и крепкий, как разъевшийся морж, мужчина бросился на бургграфа и обхватил могучими руками. Бургграф, попавший в тиски, все равно продолжал трястись, его голова летала из стороны в сторону, словно из шеи вытащили все кости, а черты лица менялись прямо на глазах. Подбородок стал уже, щеки втянулись внутрь, нос истончился, а глаза увеличились, брови переползли выше и поредели. Несколько мгновений и в руках мужчины бился уже не Бернард, а светловолосая девушка. Очень знакомая светловолосая девушка.

— Флинн!

Кажется, мы воскликнули это одновременно. Анкер со злостью, а я — с изумлением. И тут же обернулись друг к другу, обменявшись одинаково недоуменными взглядами.

— Ладно, мы успеем все обсудить позже, — протянул Анкер, а затем отвернулся и снова начал раздавать указания, — Теперь это официальное расследование, парни. Торк, держи крепко, эту девицу разыскивает вся Королевская канцелярия. Гольт, открывай портал. Но не в лагерь, а во дворец. Нам нужно еще минимум две тройки, чтобы провести обыск. Кен, я ранен, поэтому на тебе Селина.

Произошедшее только что снова заставило меня чувствовать себя в безумном сне. Спасение и последовавшая за ним драка были более, чем реальными. А вот неожиданное превращение бургграфа во Флинн было уже слишком. Поэтому, когда подошел Кен и предложил мне свою помощь, я только помотала головой и крепче вцепилась в спинку кресла, в котором сидел Анкер, не желая отходить от него ни на шаг. Увидев мою реакцию, Кен просто встал рядом, бросая на меня осторожные взгляды.

Поэтому я просто бездумно наблюдала за тем, как мужчины слаженно выполняют его приказы. Силач, которого звали Торком, оттащил Флинн в угол и что-то сделал, отчего девушка обмякла в его руках, перестав трястись.

Интереснее всего было наблюдать за магом, который встал посредине комнаты, закрыл глаза и сложил ладони перед собой. Напротив него воздух подернулся туманной дымкой, в которой начали проглядываться очертания какой-то другой роскошной комнаты. Картинка плыла и кривилась, как отражение на воде. Искаженная область медленно росла, становясь все больше, а потом замерла. Тут маг открыл глаза, сделал несколько шагов вперед и исчез. Я попыталась разглядеть в туманном мареве, появился ли он в той, другой, смутно видневшейся комнате, но добилась только того, что у меня заслезились глаза. И пропустила момент, когда маг вернулся обратно. Причем, не один.

Из портала вышла группа людей, похожих друг на друга, будто их кроили по одной мерке. Часть из них были высокими и худыми, как Анкер и Кен. Другие были кряжистыми и широкоплечими, как Торк. Третьих объединяло какое-то неуловимое выражение глаз, хотя на первый взгляд между ними не было никакой внешней схожести. Среди мужчин порой попадались и женщины. Выйдя из портала в кабинет, прибывшие быстро объединялись в группы по трое, получали от Анкера инструкции, и выбегали в коридор, освобождая место для идущих следом. Все действовали так четко и слаженно, будто репетировали эту сцену долгие годы.

Спустя несколько минут поток прибывающих людей закончился. Торк подхватил на руки Флинн и ушел через портал. В кабинете остались только мы с Анкером, маг и Кен. Проводив взглядом уходящих, Анкер повернул ко мне голову и спросил:

— Селина, ты как? У тебя еще есть силы идти? Надо отсюда уходить. Если ты устала, Кен может понести тебя на руках.

Я обернулась на стоящего рядом мужчину и наградила оценивающим взглядом. С одной стороны, мне не хотелось оказаться на руках незнакомца, с другой — чувствовала я себя действительно так себе. Немного посомневавшись, все-таки решила:

— Я пойду сама.

Анкер кивнул и начал подниматься с кресла, с силой вцепившись в резные ручки. Глядя на это, я почувствовала, что сейчас не время для жалости к себе. У меня, наоборот, будто прибавилось сил, и я дернулась подойти ближе и помочь ему, но меня ловко опередил Кен. Анкер не стал отказываться от помощи, оперся на подставленную руку и встал. Только по крепко стиснутой челюсти можно было догадаться, насколько ему тяжело.

Мы почти дошли до портала, когда за спиной раздался какой-то шум, напоминающий звуки борьбы. Я замедлила шаг и начала поворачивать голову, чтобы оглянуться, но Кен неожиданно оказался рядом, схватил меня за руку и потащил вперед. Туда, где мерцали в туманной дымке очертания другой комнаты. Портал был совсем близко, когда за спиной раздался раздирающий душу на части крик:

— Селина-а-а-а!

Я успела повернуть голову и увидеть лицо того, кто звал меня, за мгновение до того, как сделала шаг в магическую завесу. Но закричала в ответ уже не в кабинете бургграфа, а в роскошном зале с высоким потолком. Голос разнесся по всему пространству, звонко отразился от стен, и вернулся эхом, заставив моих спутников вытаращить глаза в изумлении. Два стражника, двигавшиеся в нашу сторону, просто замерли. А с моих губ продолжала срываться последняя гласная так хорошо знакомого имени:

— Гарко-о-о-он!

В противоположной стороне с грохотом распахнулись позолоченные двери, раздался стук каблуков по натертому паркету и в зал ворвался, чеканя шаги, высокий мужчина в красном камзоле с повязкой на одном глазу.

— Господин Линард, потрудитесь объяснить, как вы умудрились довести даму до такого состояния? — его тон был холоднее воды в самый длинный день зимы.

Стоявший рядом со мной Анкер, тихо ответил «не знаю», покачнулся и начал падать, но каким-то чудом его успел подхватить под спину Кен. Буквально за мгновение до того, как затылок Анкера встретился с паркетом. Мужчина в красном камзоле тяжело вздохнул и перевел взгляд на меня, от чего я непроизвольно вздрогнула. Но когда он заговорил, его голос звучал гораздо теплее:

— Смею предположить, что вас зовут Селина. Также подозреваю, что вам немало довелось сегодня пережить, но все же попрошу воздержаться от дальнейшего крика. Вы находитесь в месте, где вам ничто не угрожает, даю слово, — он сделал небольшую паузу, будто подчеркивая важность последних слов, — А мое слово — это слово короля.