Хозяйка "Белой усадьбы"

   Мальчик тоже был очень грязным, заросшим и от него пахло давно немытым телом.

   - Алеша, а как меня зовут? – тихо спросила я ребенка, чтобы полностью удостоверится в том, что меня не обманывают, и это правда он.

   - Екатерина. Рина тебя подруги называют еще, – удивился мальчик и подняв голову, внимательно посмотрел на меня, а затем ахнул и резко отпрянул.

   - Что? Я сделала больно? - я посмотрела в ужасе на свои руки, решив, что случайно задела своего сына.

   - Нет, – медленно покачал он головой, и тихо сказал: – Ты не похожа на маму, ты не она. Моложе намного. Девчонка совсем. И лицо другое. Волосы, глаза… Но я… я не знаю, но я почему-то уверен, что ты она и есть. Я просто чувствую это здесь.

   Алекс положил грязную ладошку на свою грудь.

   - Это я! Клянусь, что я! – расплакалась я от счастья, и шагнув вперед, притянула сына обратно к себе.

    - Хозяйка, – резко появился рядом Тодор, чем сильно меня напугал. – Прости, Хозяйка, но я нашел в его коморке оружие и должен зачистить весь дом. Дай мне разрешение разобраться с работорговцами.

   Я перевела взгляд почему-то на сына, а его лицо вмиг исказило чистой злобой, и мой миролюбивый мальчик вдруг заявил:

   - Этих тварей надо всех убить!

   - Что ты говоришь такое? – ахнула я.

   Мой ребенок не был таким…

   Я ведь учила его всегда быть спокойным, рассудительным и не рубить с горяча. И самое главное – не причинять вред другим людям! Только, если защищаешься.

   - Ты не понимаешь! – запальчиво выкрикнул мой сын. – Я месяц уже тут сижу, эти гады людей воруют и продают в другие страны. Детей, взрослых! Они изверги. Нас почти не кормили. Постоянно издевались и били. Мама дай Тодору разрешение, чтобы он с ними разделался!

   Моё сердце сжалось от ужаса. Алеша просидел целый месяц! Месяц! Как же так?

   Я медленно повернула голову к стоящему рядом мужчине и тихо сказала:

   - Если другого выхода не будет, то я разрешаю защищаться и защищать нас.

   - Хорошо, - поморщился Тодор, и пробормoтал себе под нос: - задача усложняется в разы. Закройте за мной дверь и никому не открывайте, пока я не вернусь.

   Я прошла к выходу, открыла ключом дверь, а затем закрыла её, когда мужчина выскользнул в коридор.

   Почему-то в голове не было ни капли сомнений о том, что он нас просто бросит.

   Вернулась к сыну, а он зашел обратно внутрь своей камеры.

   - Не бойтесь, – услышала я голoс Алеши, – это моя мама. Она нас спасет.

   - Всех? – ещё один детский голос, но более грубый, ответил моему сыну.

   - Конечно всех, - удивился мой сын. – Это же моя мама.

   - А она правда Хозяйка «Белой усадьбы»? – спросил ещё чей-то более тонкий и слабый голосок.

   Я шагнула внутрь и подсветила пространство.

   На меня смотpело несколько перепуганных глазенок.

   Это были дети. Они собрались в кучку и жались друг к другу в углу.

   Эта камера была раза в два больше моей.

   Однако все равно для них она была тесной.

   Душу затопила черная ярость.

   Кто мог так издеваться над детьми? Какой тварью надо быть, чтобы держать их в таких ужасных условиях? Теперь я и сама не прочь пойти и ещё раз попинать того подонка, который валяется там в луже собственной крови, и всех тех подонков, за то, что они сoтворили!

   Надеюсь, Тодор их всех проучит!

   Я насчитала трех мальчишек-подростков, двух девочек возрастом лет восьми и десяти, с совсем маленькими детьми на руках, которым на вид было года два, или даже полтора.

   Всего семеро, и мой сын – восьмой.

   Все дети были очень грязными и одеты в какие-то лохмотья.

   - Как вы тут все оказались? - только и смогла спросить я охрипшим голосом.

   Алеша подошел и обнял меня.

   - Я месяц назад очнулся. Помню, что после операции был, – заговорил он, - думал брежу. А когда стало получше, то понял, что это уже не бред. Решил, что меня украли, а тебя шантажируют. Помнишь, как в том кино, мы ещё смотрели его по телевизору?

   Я смогла лишь кивнуть, потому что ответить не получалось, в горле встал комок, а сын продолжил:

   - Но мы ведь не богатые, ты же не могла бы много денег за меня дать, наша квартира стоит копейки, сбережений вообще никаких нет, к деньгам в банке у тебя доступа нет, ты же бухгалтер простой. А потом они мне рассказали, что мы попали к работорговцам, и они нас продадут в Алилах – это страна такая, в бoрдель или на работы. Кому, как повезет. А ещё этот мир не наш мама.

   Я кое-как сглотнула колючий ком в горле.

   - Ты очнулся месяц назад? – переспросила я.

   - Ага, – кивнул мой сын.

   - Кажется я попал в тело другого ребенка и очутился в другом мире. Дети мне сказали, что этот мальчик вроде бы укусил охранника, и он его сильно по голове ударил. Все подумали, что мальчик уже умер, а я очнулся. Ты тоже в другое тело перенеслась. Эта девушка появилась здесь вчера, я видел, как её притащили эти нелюди, и бросили. Она долго ревела. Потом притихла. А сегодня этот к ней пришел, начал бить. Мы все слышала. Её голос резко оборвался. Когда он очередной раз её сильно ударил. А дальше ты знаешь, – спокойным голосом поведал мой сын совершенно фантастическую и одновременно oчень страшную историю.

   А у меня в голове резко появилось воспоминание, где я поклялась голосу спасти «больной мир» в обмен на сына.

   Я встала на колени и посмотрела сыну в карие глаза.

   - Мама, я даже не знаю, что хуже, - сказал Алеша, – толи лежать и постоянно терпеть боль, толи здесь в этом грязном подвале сидеть и мучиться от голода.

   Я крепко обняла его, и прошептала:

   - Я рядом, теперь всё будет хорошо.

   - Я знаю, знаю, мамочка, – пробoрмотал мой ребенок.

   Такой отважный такой сильный, но всё равно ребенок. Не представляю, что он испытал сидя тут целый месяц. И почему так долго? Почему меня сразу к нему не перенесли?

   Когда я услышала шорох, то сразу же подняла голову и увидела мальчишку. Он выглядел чуть старше моего сына, да и ростом был выше. Взгляд мальчика был серьезным, брови сдвинуты на переносице, он насторожено оглядывался, щурясь и пытаясь рассмотреть меня.

   А я вспомнила про труп в моей камере.

   - Так, вы пока в коридор не выходите, – сказала я погромче детям, – сейчас дождемся Тодора, потом думать будем, что дальше делать, ладно?

   - Ты правда Хозяйка «Белой усадьбы»? – спросил мальчик, смотря на меня с сомнением и игнoрируя мою просьбу.

   - Я не знаю, – пожала я плечами в растерянности. - Меня так Тодоp назвал.

   - Εсли ты и вправду Хозяйка, то я хотел бы поклясться тебе в верности, – вдруг заявил ребенок, и я заметила, как сверкнули его глаза решимостью.

   Он смело вышел из камеры, и подошел ко мне близко, но, с другой стороны, обойдя моего сына. А затем бухнулся передо мной на колени и громко и четко сказал:

   - Я готов служить тебе Хозяйка «Белой усадьбы», верой и правдой до конца жизни, прими мою клятву верности, прошу!

   Алеша посмотрел на мальчика с удивлением, но почему-то никак не стал комментировать его поступок, и с ожиданием взглянул на меня.

   Я услышала, как зашуршали дети, и повернув голову, увидела, что все они подошли впритык к выходу из своей камеры, и смотрят сейчас на мeня с затаенной надеждой в глазах и ожиданием чуда.

   После всех этих взглядов полных надежды, само-собой, отказать ребенку я не смогла.