Страница 8 из 10
– О вредном воздействии курения и пьянства на молодой организм.
– По бумажке или своими словами?
– Кто же мне там позволит читать: нужен контакт – глаза в глаза.
– А ты подумай насчет завязки, – сказал Винокуров, прощаясь. – В этом спасение не только телу, но и рассудку – отпустить прошлое и отправиться дальше.
– Если, конечно, прошлое отпустит меня.
– Как тебе шеф? – спросил Таню, когда Александр Васильевич ушел.
– Ну, если вы о нем лестно отзываетесь, мне-то его за что хаять?
– Педант порядочный, как, впрочем, и во всем остальном тоже порядочный.
– Сработаемся, – сказала Таня.
В субботу мы встретились у входа в ДК – дискотеку уже шла, но мы так и планировали. Полно было выпившей молодежи, стаи курящих на крыльце…
Словом, обстановочка была еще та.
Я считал себя опытнее Винокурова во всем – начиная с рукопашной и заканчивая диалогами с подвыпившими парнями. Главное, чтобы председатель суда держался за мной и не вляпался в неприятность, совершив по незнанию какой-нибудь промах.
– Ну, ладно. Готов? Пойдем!
Объяснив контролеру у входа, кто мы такие, вошли в грохочущий музыкой зал.
Я поднялся на сцену, где два дискжокея в сверкающих смокингах крутились вокруг своей электроники. Попросил сделать перерыв в программе и предоставить включенный микрофон – мол, перед молодежью выступит кандидат в председатели районного общества борьбы за трезвость. Для вящей убедительности предъявил свое удостоверение инструктора райкома партии.
Творец музыки был настолько потрясен необычным явлением, что немедленно исполнил все, о чем попросил. А я, взяв микрофон, вспомнил свою бестолковую юность.
Когда сделал объявление, из зала смотрели на меня с ужасом и отвращением, словно на ядовитую змею.
– Благодарю, – сказал Винокуров и отказался от предложенного микрофона, замахал руками. – Подходите! Подходите сюда! Поговорим в кругу.
Я присел на стульчик дискжокея, озирая поляну. Вокруг Винокурова собрались в кружок десятка три-четыре девчонок. Только девчонки – парни дружно покинули зал с криками: «Баста, девочки, кончились танцы! А мы не хотим участвовать в этом идиотизме!» Казалось, они уходят совсем, оставив подружек без провожатых.
Когда тебе от пятнадцати, решения принимаются кардинально и быстро. Безрассудные молодые люди совершают поступки, руководствуясь лишь сиюминутными побуждениями.
Я почувствовал, что ничего хорошего из нашей затеи не выйдет.
Однако девчонки вокруг Винокурова то молча слушали, то весело ржали над его шутками. Кандидат в председатели общества трезвости еще более вырос в моих глазах.
Увы, отсутствие юношей в зале нельзя было назвать морально двусмысленным. Хуже того, оно не было двусмысленным даже с точки зрения закона, который запрещает пить до восемнадцати лет. Было предельно ясно, на чьей стороне правота – только она не наша, черт побери.
Не беспокоясь больше о Винокурове, я вышел на крыльцо ДК. Все они были здесь – никто никуда не уходил. Пожал руки знакомым футболистам и громко объявил:
– Вот вы здесь покуриваете, а в зале председатель суда пудрит вашим подругам мозги – на предмет, как вас лучше и крепче охомутать.
Мне парни поверили – один за другим потекли в зал.
А я нарочно про судью сказал, чтобы кто-нибудь сгоряча не поставил ему фингал.
Я вернулся в зал с крыльца, наверное, самым последним. К Винокурову не протиснуться. Взглянул на часы – вместо запрошенных десяти беседа о трезвости и здоровом образе жизни длилась уже двадцать минут.
Поразмыслил над этим. Может, стоит разбавлять дискотеку такими вот встречами? Надо подсказать Натальи Ивановне. И вызваться с лекцией о контрпропаганде.
Подошла Таня в комбинезоне серо-голубого цвета, собранном у запястий и лодыжек в манжеты – последний писк молодежной моды.
– Это что-то новое, – одобрительно кивнул на ее наряд. – Познакомишь с мужем?
– Пусть слушает, чтобы не приставать дома с расспросами, – Таня кивнула на толпу.
Я похрустел шейными позвонками, повел плечами, разминая мышцы.
– Народ, наверное, уже танцевать хочет.
– Успеется. Пока интерес есть, пусть слушают. Вы останетесь?
– Как Винокуров. Вместе пришли, вместе уйдем.
– А я думаю, если молодежь вас увидит танцующими – разве мало в этом плюсов с точки зрения пропаганды?
– Кандидат в председатели так очаровал девчонок – боюсь, они его не поделят для танца и разорвут на части.
– Если ты благожелателен к людям, им трудно не ответить тебе тем же. Если ты дашь людям понять, что они тебе симпатичны, им будет трудно не ответить тем же. А молодежь на танцах, зная, что их все – от родителей до комсомола – порицают, чувствует себя сиротами и на ласку очень отзывчива.
– О-о! – встрепенулся я. – Интересный вывод. Враждебная среда становится нашей?
– Враждебной мы ее делаем сами.
От упрека ощутил себя в шкуре занудного папаши, читающего нотации мятежному подростку – но Таня ведь не ребенок! Жаль, не поинтересовался – сколько ей лет? Может, ее грация и уверенность в движениях – это приобретенное, а не возрастное.
Тут я вспомнил, где мы находимся, и попытался поправить свой растерянный вид запоздалой улыбкой.
– Кажется, представление закончилось, – сказала Таня.
Плотная толпа вокруг Винокурова действительно начала распадаться.
Свет потускнел, гомон возрос, потекли первые аккорды «медляка». Народ начал «спариваться». Однако к привычной атмосфере танца добавилось наэлектризованное напряжение воздуха – странная смесь надежды и страха, сопровождающее любое живое выступление на публике, в котором таится и опасность несовершенства, и шанс на величие. Ай да Александр Васильевич!
Воздух пульсировал ритмом ударника. Огни цветомузыки плясали. Пары кружились. У такого времяпровождения нет, и не может быть никакого разумного экономического оправдания. Подобное делается лишь для души – ради радости быть человеком.
– Не хочешь остаться? – спросил я Винокурова.
Он рассмеялся:
– Мечтать не вредно – вредно не мечтать!
Ему показалось, что беседа с народом окончилась слишком быстро. Но я напомнил, что заказанные десять минут внимания, он растянул на двадцать пять.
Согласовал кандидатуру Винокурова на пост председателя общества борьбы за трезвость с Чемякиным – с ним согласился Пашков. Не знаю – ставили Демину в известность или нет? Стали готовить с Таней районную конференцию представителей.
Разработали:
– положение о порядке выдвижения представителей;
– регламент конференции;
– списочный состав президиума.
Подразумевали, что с приветственным словом к участникам конференции обратится Демина. Но выступил Пашков – заслуга Чемякина.
На мой взгляд, Людмила Александровна вообще потерялась в последнее время и жила по принципу обезьянки, запустившей руку в банку с орехами – вытащить орехи нельзя, а выпустить жалко. Я имею в виду ее противостояние с Чемякиным – она все еще пыталась его осадить, а он успешно решал все проблемы. Не без моей помощи, конечно.
Я почему-то ждал от нее человеческие мотивы. Все-таки дел переделано немало за совсем короткий срок – моими стараниями и талантами Дмитрия Андреевича. Если ты патриот района, а идеологический секретарь райкома обязан таковым быть, так порадуйся за его успехи. У нас самых первых в области создана районная организация Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость против пьянства и алкоголизма. Мы дали новый толчок для развития общества «Знание» и обезопасили единый политдень от возможных срывов.
Так что, Людмила Александровна, каково будет ваше мнение?
Сверлить нам с Чемякиным дырки на френчах?
Или отделаетесь? – спасибо, ребята!
Не услышали и «спасибо».
Деградация называется.
3
На следующий день после учредительной конференции мы разбирали с Таней «полеты» в ее кабинете.