Страница 64 из 74
Никто не знал, кем был тот, чья воля бросила викингов в погоню. А между тем, звали его Свеном. Он был удачливым разбойным ярлом и не раз с успехом нападал на земли англов и франков, воевал в Саксонии — а на днях следовал с хирдом в дом своих родителей на Готланде. Однако дом он нашел разграбленным, престарелого отца — убитым, мать — едва ли не тронувшейся от горя, а сестер — обесчещенных. И конечно, воспылал яростью — а поскольку с налетчиками он разминулся едва на один день, то бросился в погоню, обещая воинам отдать всю добычу, взятую с врага! И сейчас его свеи и готландцы с ревом бросились на врага, гонимые вперед рассвирепевшим вождем:
— Ver thik, hek ek kom!!!
— Святая София!!!
Яростно крича, шесть с небольшим десятков хирдманов ударили в «стену щитов» ушкуйников, увлеченно рубя ее топорами, коля копьями, метая в упор дротики! Впрочем, последние крепко держались и столь же яростно рубили и кололи врага в ответ, вскоре обагрив сталь кровью. А ведь викинги сильнее устали за несколько часов беспрерывной гребли, им никто не дал отдохнуть! Но в бой их повел азарт гончих, настигших добычу, обещанная ярлом богатая награда — и желание отомстить за близких, кто потерял своих в разоренном городке. Потому первый, самый яростный их натиск был полон силы; кроме того, свеи и готландцы имели пусть и небольшое численное превосходство. И когда уже казалось, что прорубиться сквозь ряды новгородцев невозможно, и что нападающие вскоре просто выдохнуться, сам ярл атаковал клином из десяти отборных, облаченных в кольчугу хирдманов! И именно их бешенный удар буквально опрокинул на дно ладьи воев Буслая…
Вожак новгородцев приказал лучникам взять топоры и щиты, сам оголил меч. А когда свеи полезли через борт, он лично разрубил одному из них шею, а второго пронзил насквозь, загнав клинок едва ли не по самую рукоять в незащищенный живот врага! Но поплатился за это уже мгновением спустя, просто не успев вырвать меч из тела убитого, в то время как справа на его голову обрушился окровавленный бродекс очередного, лезущего через борт готландца! Правда, последний и сам умер спустя удар сердца, сраженный новгородской секирой, но лежащий на животе «голова» этого уже не увидел…
В последний миг своей жизни разбойник с острым сожалением подумал о том, что звериная чуйка Твердило могла бы уберечь его от разорения поселка на Готланде. Каким удачным оно казалось утром! А теперь вот обернулось гибелью…
Неудачно начавшийся для славян бой продолжался еще около получаса — и, увы, ничего для «речных разбойников» в лучшую сторону не изменилось. У противника было небольшое численное превосходство, всего в десятка полтора воев, однако на обоих драккарах не было лучников — и потому атакуя новгородцев с двух сторон, викинги в полной мере воспользовались многочисленностью собственных секироносцев. Впрочем, на правой ладье ушкуйники удержали «стену щитов», положив в ожесточенной сече не менее трех десятков готландцев, и заставив последних, уже смертельно уставших, попятиться... Дорого продавали свои жизни и лучники — но сумев потеснить часть их, Свен приказал десятку уцелевших хирдманов встать на сцепленные борта ладей и метать дротики в спины сражающихся вендов! Это принесло свои плоды — потеряв еще человек пять от внезапной атаки сзади, ушкуйники уже не выдержали последнего, самого отчаянного натиска хирдманов второго драккара... И хотя одновременно с тем пало четверо метателей сулиц, сбитые стрелами вновь взявшихся за луки новгородцев, десяток их вскоре принял честную смерть от рук отборных бойцов ярла.
Набег на Готланд был отомщен, хотя хирд Свена уменьшился втрое. И сам ярл лежал на дне захваченной ладьи рядом с телом сраженного ранее Буслая — его горло было пробито одной из пущенных напоследок стрел.
Со стороны смерть обоих разбойников могла бы показаться символичным концом — или же справедливой карой, тут уж как посмотреть…