Страница 76 из 81
Я собрал последние силы и попытался ударить каменным копьем, но противник лишь небрежно отмахнулся и магическое оружие рассыпалось прахом. А на меня обрушился невидимый тяжеленный пресс, от которого затрещали кости.
— Ты начинаешь нам надоедать. Не противься неизбежному, смертный, и тогда, быть может...
Что именно «быть может», он договорить не успел. Раздался щелчок хлыста и тяжелая свинцовая пуля, под завязку накаченная каким-то невообразимым клубком самых разнообразных проклятий, снесла ему голову.
Окончательно обалдев от происходящего, я повернул голову и уставился на амазонку и Париса. Девушка медленно опустила подаренную мной винтовку, любуясь творением рук своих. Кстати, на руках у нее осталось всего две или три татуировки. Теперь понятно, откуда в пуле взялась силища, способная свалить эту тварь — Илона просто впихнула в этот выстрел всю доступную ей мощь.
— Давно мечтать попробовать.
Илона невозмутимо посмотрела на мою шокированную рожу и добавила:
— Рада тебя видеть, Милан. Кажется, мы прибыть вовремя.
— Не могу с этим не согласиться. Я рад, что ты жива и смогла прийти на помощь.
Я попытался встать, но тут же охнул от боли, когда оперся культей об пол. Рана уже затянулась и покрылась коркой. Подскочившая амазонка нахмурилась:
— Я не мочь ничего сделать, Милан. Оставшихся рисунков не хватит. Да даже если бы их было больше...
— Дай я посмотрю.
Будто постаревший на пару десятков лет Хенрик решительно подошел, осторожно неся отсеченную руку. Я посмотрел ему за спину и неверяще уставился на Актеона. Бледный, словно смерть, но живой минотавр сидел на полу и тряс безрогой головой.
Хенрик проследил за моим взглядом и робко улыбнулся:
— Было трудно, но я справился.
— Спасибо!
— Пожалуйста. Теперь позволь помочь тебе. Руку можно спасти, но мне понадобится время...
— У нас его нет.
Я схватился за протянутую руку и поднялся. Пол под ногами вздрогнул так сильно, что Парис и Хенрик не устояли на ногах. Откуда-то сверху, с поверхности, посыпалось мелкое каменное крошево, а следом прилетел здоровенный булыжник, с грохотом разбившись о многострадальный пол.
— Нужно срочно что-то сделать!
Я смотрел на полупрозрачную энергетическую преграду, которая усиленно впитывала в себя силу горы.
— У кого есть мысли?
Ответом мне было тяжелое молчание.
— Да чтоб вас всех!
Я подошел ближе и столкнулся взглядом с одним из размытых силуэтов по ту сторону преграды. Не знаю, кто именно это был, но даже так меня пробрало до печенок. В этом взгляде было все: и безумие тысячелетий, и обещание вечных страданий, и жажда вечной власти.
— Да хрена лысого тебе, образина!
Я мучительно соображал, как могу стабилизировать поток, прекратив разрушение Олимпа. И тут мне на плечо легла рука:
— У меня есть идея, Милан.
Я обернулся и посмотрел на Париса:
— Так говори же!
— Сейчас створки — лишь бездумный инструмент, который всеми силами стремится выполнять функцию, ради которого их создали. Не допустить прорыва титанов. В этом и был расчет. Лишившись физического воплощения, створки принялись поглощать всю доступную мощь и расходуют ее в десятки и сотни раз быстрее необходимого. Но если нам удастся перенастроить контур, вывести потребление на необходимый уровень, вдохнуть в них разум...
— Что ты имеешь ввиду?
— Боюсь, что понадобится жертва. Добровольная. Если кто-то из нас сольется со створками, то сможет успокоить поток.
Он немного помолчал, давая мне время переварить услышанное.
— Я бы очень хотел сделать это сам. Поверь, я понимаю всю степень ответственности за содеянное и с радостью пошел бы на такой шаг, но от этого не будет пользы. У меня нет даже тени былой силы, так что мне не справиться со столь могучим потоком. Я просто растворюсь.
Я задумался. Неужели это конец моего пути? Может быть так, что я попал сюда с одной целью? И тот, кто выдернул меня в этот мир, заранее предвидел подобный исход? Судя по всему, да.
Мои спутники с жаром обсуждали предложение Париса, так что я даже не сразу понял, что со мной заговорил Димитр:
— Ты о чем?
Думаю, Аид догадывался, что все может закончиться именно так, когда показывал то заклинание. А может и нет. Кто поймет повелителя царства мертвых? В любом случае мы должны это сделать.
— Да о чем ты, мать твою, толкуешь?!
От избытка чувств я заорал вслух, отчего все недоуменно повернулись в мою сторону, но мне было плевать.
— Нет!
Словно подтверждая его слова, гора вновь содрогнулась.
Я почувствовал, как по щекам катятся слезы:
— Как?
Проглотив комок в горле, я смог лишь кивнуть. Затем повернулся к притихшим спутникам:
— Парис, тут кое-кто хочет поговорить с тобой...
Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бешено колотящееся сердце и постарался выбросить из головы все посторонние мысли.
А через несколько секунд я понял, что больше не управляю своим телом.
— Здравствуй, Парис. Меня зовут Димитр и я...
Бывший Апостас слушал сначала недоверчиво, а затем очень внимательно. Отчего-то он сразу поверил тому, что рассказал ему Димитр. И предложение выслушал со всей серьезностью.
Я попытался поднять руку и понял, что вновь являюсь хозяином тела.
— А ты полон сюрпризов, Якостроф. А что насчет предложения твоего друга... От своих слов я отказываться не собираюсь. Я согласен.
— Тогда не будем тянуть.