Страница 55 из 81
Возможно, до моего ранения, путешествия в самоцветную пещеру и жертвы гаргантюа все могло закончиться куда более плачевно. Неизвестно, смог бы я справиться со столь могущественным некротическим созданием. Но теперь, после того, как дух земли пожертвовал своей жизненной силой, я словно разом шагнул на другую ступень развития. Готов поклясться — до этого момента я не знал заклинания, способного обратить камень в зыбкую топь. Оно словно само всплыло в памяти в нужный момент. Да и Янтарная сфера, ранее всегда отжиравшая ощутимую долю моего магического запаса, в этот раз далась до безобразия легко.
— Убейте тварь.
Получившие приказ големы сорвались с места и началось избиение. Пламенеющие клинки методично поднимались и опускались в не знающих усталости руках. Химера вопила во всю глотку, пыталась защищаться, клацала жвалами. Все зря. Уже через полминуты горящие мертвенным огнем белесые буркала погасли, откатившись в сторону вместе с отсеченной головой.
— Фелир, что у вас?!
Горячка боя схлынула и я только сейчас понял, что эта часть улицы перестала существовать. Големы в погоне за мертвяками особо не церемонились, да и я не заботился о сохранности и без того разрушенного города. Несколько зданий горело, а окончательно упокоившиеся мертвые распространяли омерзительные миазмы.
Вожак кентавров, морщась от боли, подошел ко мне. На месте, где его грудь переходила в лошадиное тело, красовались четыре глубокие кровоточащие раны.
— Двое наших уже не никогда не увидят лесов Фракии. Да и Красор скоро отправится к предкам.
Хм... Учитывая, что со мной в Кидонию вместе с Фелиром зашло восемь кентавров — мы еще легко отделались.
— Сам-то как?
Мой собеседник скривился:
— Приходилось получать и посерьезнее. Чуть мешает, но я в порядке.
Однако бравое заявление никак не вязалось с бледным лицом, крупными каплями пота, покрывшими все человеческое тело, и едва слышным стоном сквозь зубы.
— Можешь врать кому-нибудь другому.
Я подошел ближе и вгляделся в раны. Кровь никак не желала сворачиваться, а разодранные края уже начали понемногу чернеть.
— Боюсь, что это не тот случай, когда само заживет. Не дергайся.
Накинув на глаза магическое зрение, я сразу увидел, что рана заражена. Конечно, яд не шел ни в какое сравнение с ядом Огненной Ищейки... Так что можно попробовать. Не знаю почему, но я был уверен, что справлюсь. Кажется, гаргантюа помимо своей сущности вложил в мою пустую голову еще и кое-какие знания. Так что теперь там, помимо Димитра, есть и другие полезности.
Из моего указательного пальца появился короткий, не длиннее пяти сантиметров, бритвенно-острый магический скальпель:
— Надеюсь, ты умеешь терпеть боль.
Вместо ответа кентавр взял предложенный кем-то из товарищей кожаный ремень и зажал между зубами.
Скальпель из чистой силы срезал зараженную плоть без каких бы то ни было усилий. Фелир мычал так, что глаза на лоб едва не вылезли, но ни разу не дернулся. Я же, убрав резак, аккуратно влил в рану направленную нужным образом толику силы. Она вычистит рану и поспособствует быстрому заживлению.
Кто сказал, что лечить могут только Енисис?
— Где там ваш Красор?
Сердце рвалось оставить кентавров, в том числе и раненого, здесь, а самому броситься к развалинам дворца. Но я подавил этот порыв. Даже тут, в непосредственной близости, я не чувствовал никакого намека на Антея и понимал, что вряд ли найду во дворце что-то важное.
С тяжелораненым пришлось повозиться. Все таки магия Земли оказалась не особо приспособлена к врачеванию. И все же спустя полчаса я мог с уверенностью сказать, что жизнь Красора оказалась вне опасности. Раны стремительно затягивались, а лицо сменило цвет с землистого на просто бледный. Ну да потеря крови еще никому на пользу не шла.
— Фелир, бери своих и возвращайтесь за стены. Ждите меня снаружи.
— Но Правитель, тут может быть опасно!
— Не может. Тварь, которую мы убили, не потерпела бы возле себя никого и ничего. Так что сейчас тут не опаснее, чем у Зевса за пазухой. Идите. Я осмотрю что смогу и вернусь.
Кентавр не стал спорить, приложил кулак к груди и дал команду выдвигаться. И как-то незаметно случилось так, что в глазах гордого конечеловека не промелькнуло привычного легкого высокомерия, только искреннее уважение.
Развалины дворца представляли из себя жалкое зрелище. Все еще горячие от полыхавшего здесь недавно огня, чадящие едким дымом, от которого слезились глаза. Центральная лестница, ведущая на верхние этажи, оказалась разрушена и теперь грудой обломков валялась внизу, так что пришлось подумать, как подняться наверх.
В какой-то момент я не утерпел и вызвал в памяти несколько подзабытое заклинание-вампира. Немного поломав голову, мне удалось перенастроить его так, чтобы заклятие с жадностью голодного бездомного принялось выкачивать энергию огня из окружающего пространства. Сразу же стало легче. Воздух перестал обжигать легкие на каждом вдохе, а источник без труда впитывал в себя все, что заклятию удавалось собрать.
Живых во дворце не оказалось. Зато мертвых — хоть отбавляй. Тела прислуги, стоявших до конца гвардейцев встречались на каждом шагу, как и грязно-бурые пятна запекшейся крови. К счастью, заклинание химеры сюда не дотянулось, так что покой павших людей оказался не потревожен.
Полыхавший от собранной энергии источник требовал выхода, так что, подчиняясь легкому усилию воли, тела вспыхивали, словно спички. Никакого другого погребения я им обеспечить не мог, но все же огонь — лучше, чем лежать и медленно истлевать в разрушенном городе.
Дверь в комнату сына оказалась сорвана с петель и валялась в нескольких метрах от проема. Я осторожно шагнул внутрь и почти сразу увидел с десяток мертвецов. В основном с красными плащами. Одисса сидела, прислонившись спиной к стене. Перед тем, как умереть, женщина дала ворвавшимся сюда спартанцам знатный бой, отправив в небытие многих. Я аккуратно присел перед девушкой, чувствуя, как першит в горле. И только благодаря этому увидел лежащий возле ее руки небольшой каменный амулет с гравировкой в виде бычьей головы.
Взяв медальон сына, я понял, почему не смог его почувствовать. В безделушке не осталось ни капли магии. Оставалось только догадываться, кто или что «выпило» артефакт досуха. Возможно, это была сама Одисса, используя амулет как источник силы. Но это не давало мне ответа, что стало с Антеем — тела я не нашел, как и каких бы то ни было намеков на ауру сына, словно ее корова слизнула.