Страница 40 из 81
— Боюсь, друг ты мой рогатый, это изначально было невозможно. Бабами и винищем можно задобрить только тебя.
Сатир, давно уже мекнувший, что обижаться на меня за «рогатого» и «козлика» абсолютно бесполезно, хмыкнул:
— Будь я на их месте — согласился бы на такой откуп, не раздумывая. Не могут же они не понимать, что если пойдут на штурм, то знатно собственной кровушкой умоются. Против тебя, да еще и в союзе с всамделишными богами... На что они рассчитывают?!
Сатир, как и я, внимательно рассматривал все прибывающий алый океан спартанских плащей. Даже несмотря на поражение в Лабиринте, их все еще оставалось до одури много. Однако ход мыслей козлорогого я понимал. По всем законам военной науки, даже имея столь ярко выраженное превосходство в живой силе, спартанцы рискуют нарваться на ошеломительные потери при штурме. Отряды минотавров и копейщиков под стенами не позволят атакующим подобраться вплотную, а многочисленные критские лучники, стреляя сверху, соберут такую кровавую жатву, что мама не горюй. А если учитывать, что на стенах, помимо лучников, засели еще и олимпийцы... При таком раскладе штурм автоматически превращается в крайне сомнительную и опасную авантюру.
Вот только я уверенности Мениса не разделял. Где-то там, в этом алом океане, был Джамал. Мой враг и не думал особо скрываться, распахнув свою ауру для сканирования любому желающему. И при одном взгляде на это непотребство мне мигом стало нехорошо. Такой запредельной мощи я еще не встречал. Не знаю, какому несуществующему здесь дьяволу этот ублюдок продал душу, но встречаться с ним в открытом противостоянии ой как не хотелось. Я даже отправил гонца к Анатолу, чтобы срочно собирал моих последователей в храме, для молитвы.
— С ними маг, мой рогатый друг. Сильный маг.
Мой ответ изрядно удивил сатира:
— Ну и что, что маг? А ты тут так, ромашки понюхать пришел? Я же слышал, как ты эту дурную бабу отмудох... кхм, почтенную богиню мудрости в честном поединке победил.
Однако стоящая неподалеку Афина не обратила на дерзкие слова сатира никакого внимания. Она явно, также, как и я, увидела зажженный маяк чужой магической силы и теперь нервно кусала губы, пытаясь понять, откуда взялся этот монстр.
— А маг то у них весьма уверен в себе!
Оказавшийся рядом Дионис, чья рожа могла напугать даже пьяного матроса, хлебнул из своей баклажки и протянул мне, но я отказался.
— Ты о его ауре? Да, я тоже почувствовал.
— Нет, не об ауре. Видишь где-нибудь циклопов?
Я прищурился, рассматривая остановившееся примерно в километре от нас вражеское войско, но ничего похожего на великанов не увидел.
— Может, прячутся где...
— Неа, не прячутся. Мой златокудрый недалекий товарищ, гордо носящий имя Аполлон, в свое время знатно повоевал с одноглазыми уродцами, и теперь их ауру распознает даже спросонья, с похмелья и с закрытыми глазами. Циклопов в этом войске нет.
— И что это означает?
Дионис вновь глотнул из фляжки. У меня создалось ощущение, что бог виноделия только прикидывается этаким рубахой-парнем вечно невеселе. По крайней мере, литры потребляемого вина на его способности мыслить никак не сказываются:
— Одно из двух. Либо он отослал циклопов куда подальше, во что я верю очень слабо. Это племя особыми мозгами никогда не отличалось и ни за что не упустит возможности подраться, тем более если ими командует какой-то там человеческий маг. Так что, скорее всего, о циклопах можно забыть. Ну и помянуть хорошим глотком крепкого пойла.
— Хочешь сказать, он их убил?
— Вот и я говорю — этот маг определенно уверен в себе!
Не то чтобы меня расстроила эта новость — отсутствие во вражеском стане одноглазых не может не радовать. Но с другой стороны — я прекрасно помню, каких трудов стоило завалить парочку таких созданий в Лабиринте. А тут, получается, Джамал справился в одиночку.
От вражеского лагеря отделилась одинокая фигура всадника. Не понадобилось много времени, чтобы понять — в нашу сторону двигался сам Джамал. Полыхающая аура вкупе с мощнейшими защитными плетениями выдавала его с головой.
На смотровой площадке возле меня разом раздались десятки голосов:
— Что ему нужно?!
— Какой шанс!
— Парламентер?
— Нужно бить, пока есть возможность!
— Каков наглец!
Я поднял руку, призывая соратников к спокойствию. Джамал та еще скотина, десять раз заслужившая смерти, но при нем был белый флаг. И даже если бы я пошел на нарушение всех писаных и неписаных законов войны, то окружающие его щиты даже слитным ударом так просто не пробить.
Тем временем Джамал достиг первой линии обороны. Бесстрастно оглядел подобравшихся минотавров и посмотрел прямо вверх, на стену. А затем заговорил. Его голос, десятикратно усиленный магией, разнесся по всей округе, достигнув самых отдаленных ушей:
— Я хочу говорить с магом, известным здесь под именем Милан Якостроф!