Страница 4 из 81
— Ну и что мне с тобой делать? Ты так весь дворец спалишь Огнем, а потом похоронишь Землёй. Кристалл и так уже на грани — вот-вот разрушится. Искать что-то поустойчивее?
Молчавший весь день Димитр подал голос и я, заинтригованный, спросил вслух:
— Что ты имеешь ввиду?
Одисса с непониманием посмотрела на меня:
— Но я ничего не говорила, Правитель...
— Ты свободна. Дальше я разберусь сам. Иди.
Она не стала спорить и с некоторой поспешностью вышла из комнаты.
— А теперь рассказывай.
— А ведь может сработать... — я задумчиво почесал в затылке. — В очередной раз я несказанно рад, что судьба не стерла твою личность, а оставила в моей башке.
— Даже если ты не прав, все равно хорошо, что ты здесь. Всегда есть с кем поговорить.
Перед тем как уехать, один из минотавров подарил мне небольшую поделку — круглый небольшой медальон с выпуклой бычьей головой, выполненный из остатков ливинстона. Рогатый уверял меня, что на него можно наложить сильные чары. В принципе, я ему вполне верил, вот только так и не добрался до артефакторских забав и, честно говоря, подумывал отдать кому-нибудь из Приближенных. Хорошо, что не успел.
Мои покои находились буквально за поворотом, так что уже через минуту я вернулся в комнату сына. Настроение Антея за это краткое время одиночества успело испортиться, поэтому пришлось успокаивать парня безобидными заклинаниями, вроде расцветающего на ладони символа клана. Немного подумав, я аккуратно прикоснулся к его сознанию и вложил самые светлые и успокаивающие воспоминания, которые смог отрыть в собственной башке. Это подействовало, так что уже через пару минут сын, смешно посапывая, устроился в кроватке.
Сложный рисунок, который под руководством Париса начертили Анатол и Богомол, во время ритуала прочно засел у меня в подкорке. Словно кто-то или что-то выжгло его там. Поэтому мне не составило труда начертить на полу его уменьшенную копию. Лишь в нескольких, особо уязвимых местах я усилил линии, потому что в этот раз собирался пробить канал не только на планы Земли. Надеюсь, дворец при этом уцелеет...
Но как оказалось, беспокоился я зря. Поделка минотавра значительно уступала размером кресту, поэтому даже вливание силы двух стихий прошло как по маслу. Напитавшись энергией, медальон на несколько мгновений загорелся ярким зеленым огнем, но затем потух. Я осторожно потрогал его пальцем. Чуть теплый.
Аккуратно сняв слепок ауры сына, я наложил его на безделушку, а затем оборвал канал, связывающий сына с измененным изумрудом. Тут же накинул на глаза магическое зрение и облегченно выдохнул.
Протуберанец бесконтрольной силы, смешанной из стихий Огня и Земли, выстрелил из источника спящего сына, но не успел просуществовать и нескольких секунд. Почуявший халяву медальон втянул ее, словно мучимый жаждой, и мгновенно выпил без остатка. В этом мире не осталось даже капли.
— Кажется, у меня появился лишний повод пропустить стаканчик, — сказал я Димитру, аккуратно поднимая испорченный изумруд со стола возле изголовья и кладя на его место медальон. — Дальше Одисса справится сама.
Почесав в затылке, я решил, что его идея не лишена привлекательности.