Страница 24 из 81
Даже несмотря на то, что Джамал был выходцем из другого мира, слова неизвестного произвели на него сильное впечатление. Для любого эллина божественная гора — священное место, покуситься на которое значит предать самого себя и свой народ.
— Но... Зачем?!
— Потому что гора это сосредоточие силы третьего поколения богов. Пока она стоит и дышит силой — олимпийцы всегда будут пытаться вернуть власть, которую так бездарно теряют. Уничтожь гору — и станешь новым богом. Либо продолжи пресмыкаться перед Прометеем, чтобы однажды оказаться выброшенным на свалку истории как сделавшая свое дело и ставшая ненужной марионетка.
И вроде бы в словах неизвестного автора было зерно истины, но Джамал прекрасно понимал, что его невидимый собеседник может многого недоговаривать. Сам сделал бы также. Однако удручающее положение слепого орудия Прометея очень тяготило иерофанта. Настолько, что, взвесив все за и против, он кивнул:
— Согласен.
Не успело прозвучать слово, как ветер начал стихать. Поднятые ураганом тонны пыли перестали разрезать воздух и плотная непроглядная стена урагана отступила, обсыпалась на землю, растеряв все зубы. Джамал впервые увидел существо, с которым говорил.
Больше всего это походило на марида — могущественного джинна с его родины, повелителя воздуха и воды. Существо словно бы состояло из тумана и ветра. Оно постоянно перетекало из одного состояния в другое, тем не менее оставаясь при этом похожим на человека. Джамал отчетливо различал руки, ноги, голову без глаз. Ну либо просто не смог их увидеть. Вместо волос у духа были короткие потрескивающие электрические разряды, а вот одежды не наблюдалось никакой. Впрочем, иерофант сильно сомневался, что она ему нужна.
— Тогда я открою тебе проход в наш дом. Истинный дом, а не его преддверие. А теперь прости.
— За что? — насторожился Джамал.
— Могущество никогда не достается бесплатно.
Существо мгновенно прыгнуло вперед, разом преодолев расстояние в несколько метров, и стальной хваткой ухватило человека на предплечья.
Джамал всегда считал, что повидал в своей жизни всякое. Разрывы мышц, пулевые ранения, переломы, даже вражеский плен и пытки. В последних вообще считал себя знатоком, справедливо думая, что человек, не познавший боли, не сможет доставлять ее другим. Правда, в отличие от Азиза, никогда не делал ничего подобного для удовольствия. Только лишь как форму динамичного допроса.
И лишь сейчас понял, насколько он ошибался.
Руки и глаза пронзила нечеловеческая, невыносимая боль. Словно кто-то медленно, с садистским наслаждением, заживо сдирал с него кожу, выворачивал суставы, разрывал плоть, не забывая при этом медленно вводить раскаленные добела иглы в глазные яблоки. Причем боль накатила мгновенно. Несколько мгновений мозг еще не понимал, что происходит, а затем иерофант, в прошлом жестокий полевой командир, закричал так, как не кричал никогда в своей жизни.
Однако облегчения это не принесло. Пытка, казалось, лишь усилилась. Глаза заживо пожирали трупные черви, а предплечья лизало жаркое пламя, уничтожая кожу, плоть и кости, не оставляя после себя ничего, даже пепла.
И в тот момент, когда он был готов умереть, все кончилось. К разуму вернулась возможность соображать и Джамал понял, что лежит на голой холодной земле, свернувшись в позу эмбриона и закрыв глаза ладонями.
— Встань, маг. И прими наш дар.
Забывшись, Джамал машинально оперся на руки и вздрогнул, ожидая повторения жуткой боли из безнадежно покалеченных рук. Однако ее не последовало. Маг неверяще уставился на свои предплечья, которые неузнаваемо изменились. Обычной человеческой кожи и плоти больше не существовало. Джамал поднес правую руку к лицу, разглядывая темно-синие, словно состоящие из морской воды пальцы, запястье, предплечье. Сжал кулак, понимая, что новые конечности полностью ему подчиняются. А еще он увидел...
— Что у меня с глазами?!
— Теперь они — твой пропуск на план Воздуха. Хочешь разглядеть поближе? Изволь. Длань Воды способна на это. И не только. Со временем ты поймешь, что приобрел.
— Способна на что? Что ты имеешь ввиду?
— Просто прикажи одной из дланей стать зеркалом.
Джамал почувствовал, что теряет связь с реальностью. Какое еще зеркало?
— Не понимаю. Как приказать?
— А как ты приказываешь пальцам обхватить рукоять меча? Или взять кружку со стола? Ну же! Попробуй!
Все еще до конца не понимая, что от него хочет дух, иерофант поднес ладонь к лицу. Понимая всю абсурдность собственных мыслей, мысленно приказал «Стань зеркалом!». Но даже не успел оформить приказ до конца. Синеватые полупрозрачные пальцы слились в плоскую поверхность, чуть раздались вниз и Джамал в появившемся неровном зеркале увидел собственное отражение.
Молодое красивое лицо с правильными чертами. Широкие брови и чуть вьющиеся светлые волосы. Все это Джамал много раз видел до этого. Кроме глаз. Привычные голубые исчезли. Вместо них в глазницах мага неистовствовали два серых бурана.
— Добро пожаловать, вестник Воздуха и Воды! Желаешь ли ты попасть в наш дом, чтобы обрести силу, неподвластную доселе никому?
Все еще пребывая в шоке от произошедших изменений, Джамал, словно сомнамбула, кивнул.
Глава клана Танатис лежал ни широкой кровати в своих покоях, прислушиваясь к размеренному дыханию Фелиции, мирно сопящей у него на плече. После очередного безумия, нахлынувшего на неожиданных любовников, девушка, обессиленно рухнув на своего партнера, уже через несколько минут закрыла глаза и уснула. Марекит не стал ее будить. Хотел уснуть сам, но понял, что сна нет ни в одном глазу.
Тихонько скрипнула дверь и молчаливая служанка совершенно бесшумно, с грацией, неподвластной обычной смертной, принялась наводить порядок. Маг Смерти, осторожно прикоснувшись к разуму спящей любовницы, влил толику магии ,усиливая и без того крепкий сон, посмотрел на служанку и ухмыльнулся. Вряд ли даже кто-то из Приближенных сумеет распознать в этой пышущей жизнью девушке нежить. Мерзавка посмела раскрыть рот, чтобы рассказать черни о том, чего ей не следовало видеть, за что и поплатилась. Теперь будет выполнять свои обязанности, держа рот на замке, до тех пор, пока Марекит не посчитает ее провинность искупленной.