Страница 16 из 95
Пробежавшись ещё раз по списку доступной магии, я призвал туман. Он выглядел наиболее масштабной магией. На этот раз магия собиралась чуть дольше, но уже через минуту я едва мог разглядеть собственную руку, не то, что стены комнаты.
А теперь попробуем сильно-сильно пожелать этому туману стать тёплым и подчиняться моей воле.
Туман стал оседать, повинуясь моим желаниям, собираться в небольшие тёплые лужи, и вымывать в дыру пыль, грязь и мелкие камушки. Стало заметно теплее, а затем — погас свет. Совсем забыл о факелах, которые не выдержали сырости и в одно время погасли.
Тяжело вздохнув, я на время прервал свои эксперименты с управлением водой, открыл дверь и вышел наружу. Огня среди моих сил не нашлось, так что зажечь свет я смогу только лишь по старинке, от пламени факел в коридоре.
— Ой..
По ту сторону я нос к носу столкнулся с Лаской. Девушка сразу же опустила глаза и отпрянула от меня. Причём не как нормальный человек, а коротким рывком в тёмной энергии.
— Ласка! Здорово, что ты тут. Есть время поговорить?
— Да, я… услышала твою птицу. Зачем ты хотел меня видеть?
— Мне кажется, или ты меня.. опасаешься, что-ли? — спросил я.
— Не.. не совсем, — запнулась она. — Ты не поймёшь, прости, — опустила голову девушка ещё ниже.
— А ты попробуй объяснить, — ободряюще улыбнулся я.
— Ну.. Меня здесь не очень любят. Если ты будешь со мной общаться, у тебя будут проблемы. Я не хочу тебе мешать.
— Со своими проблемами я как-нибудь разберусь. Заходи уже. Здесь холодно. Только возьми с собой факел.
Ласка обернулась, словно впервые оказалась в коридоре, метнулась навыком к ближайшему факелу метрах в пяти, выхватила и так же способностью перешла ко мне.
Вот только факел таких манипуляций не пережил. Огонёк погас, едва девушка вышла из короткого портала у меня перед носом.
На бледном лице тени появился смущённый румянец.
— Позволь мне, — направившись ко второму факелу, хмыкнул я. — Так почему тебя здесь не любят, если не секрет?
— Я пустотник. — ответила она, будто это слово само по себе всё обьясняло.
— Что ещё за пустотник? — слово казалось смутно знакомым.
— Я проклята. Это сила, что пожирает душу и превращает людей в чудовищ. Я чудовище, Сион. Со мной опасно общаться.
— Синаэль вообще-то. Хотя лучше давай просто Син, — вздохнул я.
Девушка снова покраснела:
— Прости. Я.. это само как-то вырвалось. Син.
— Так звали твоего друга?
— У меня нет друзей, Син. Я опасна для окружающих. Просто оговорилась.
— Бывает. В любом случае, пока что ты на чудовище не очень похожа. Скорее наоборот — как по мне, ты довольно милая.
Слова сами как-то естественно слетели с губ, но на девушку это сработало, как окаменение. Она застыла, казалось, даже дышать перестала, а глаза расширились от удивления.
Мне захотелось как-то исправить ситуацию, хоть и не совсем понятно, чем именно я вызвал такую странную реакцию. Вот даже и не знаю.
Я ещё раз посмотрел на опущенное лицо Ласки, где из-за длинной чёлки выглядывал аккуратный милый и чуть вздёрнутый носик. Интересно, почему в мире, где одним заклинанием можно вернуть отрубленную ногу, эта девушка носит шрамы на треть лица?
— Заходи, — повторил я, впуская девушку в комнату. — Нет смысла говорить на пороге.
Зажечь факелы в комнате удалось не сразу. Сначала пришлось тем же контролем убрать из помещения влагу и лишь после этого снова стало светло.
Ласка всё это время молча смотрела за моими манипуляциями, будто чего-то ждала, и наконец, когда я вновь обернулся к ней, выпалила:
— Ты мне снился. До нашей встречи снился, — затараторила девушка, будто боялась, что если сделает паузу, то больше не сможет выдавить из себя ни слова. Она вновь засмущалась, а мои брови медленно поползли вверх.
— Может, мы были прежде знакомы? — предположил я, хотя был уверен, что в той жизни таких знакомств не водил.
Все мои контакты сводились к семье и налаживать общение с кем-то за пределами работы было попросту некогда. Чтобы поддержать семью, я брался за любую работу и уже несколько лет даже на игры времени не находилось. Разве что книги в дороге читал. Но ни о каких знакомствах и речи не шло.
А тех, кого я знал и любил, и ради кого жил все последние годы, в живых больше нет…
Ласка молчала, потупившись в пол.
— Сион.. Меня так звали во сне? — подтолкнул я девушку.
— Я не помню. Может быть. А может, я не так услышала. Не знаю. Мне трижды стирали память.
— Трижды?! — ухватился я за неожиданную информацию. Неужели и нас всех это ждёт? — Это нормально, по-твоему?!
— Я его орудие, — отозвалась девушка. — А у орудия не должно быть эмоций. Не должно быть памяти. Если мастер решил, что так нужно, не мне с ним спорить.
— Что-то мне твой магистр нравится всё меньше и меньше, — скривился я.
С такими подчинёнными, как Танатос, возникают сомнения, что мой благодетель вообще собирается выполнять то, что обещал. Но тогда зачем я ему вообще? В слова магистра о том, что мы призваны сюда валить каких-то там монстров, верилось слабо. Зачем для этого нужны попаданцы вроде меня? Или призывали бы каких-нибудь солдат и боевиков.
А война с миром-темницей.. пф! Это и вовсе даже звучит смешно!
— Не говори так, Син. Он защищает город от зла снаружи, — тихо возразила Ласка.
— А что там за зло такое? Монстры?
— Монстры, — подтвердила Ласка и повторила слова Танатоса. — Мы созданы для войны с ними и с пленниками мира-темницы.
Всё веселее и веселее. Таинственный помощник ничего не говорил о том, что собирается воевать с моим прежним миром.
Мир-темница. Мрачное название пошло от первых пользователей вирт-капсул. Дескать, в игре можно раскрываться на полную, любить, дружить, враждовать, и очень многие не хотели покидать свои капсулы вообще никогда. Но так или иначе, мы все привязаны к реальным телам и реальному миру, где по-прежнему нужно есть и ходить на работу, чтобы оплачивать счета.
Отсюда и пошло это название. Темница, в которую мы вынуждены возвращаться.
Глобальный проект «подлунных миров» со временем перерос в несколько планет-серверов, с полноценной инфраструктурой внутри. Фактически, разработчики создали полностью автономные миры с собственной экосистемой и экономическим устройством.
Была продумана система, в которой каждый будет особенным, каждый ищущий избранность становится избранным. Героем гаремника? Пожалуйста. Великим магом? Все возможности. Принц на белом единороге? Уздечку в руки и вперёд. Мир общий, но нейросети делают под каждого свой уникальный путь в нём.