Подготовка смены

— Сама земля. Каменистая, но очень плодородная и достойно вознаградит наших людей за вложенный в неё труд.

Снова гуанчи заговорили о чём-то меж собой То один из них на меня зыркнет озадаченно, то другой. Ещё бы! Только что сам же сказал, что нагребать могу как нехрен делать, если захочу. И тут же не цепляюсь ни хрена ни за обиду союзных нам соседей, ни за нашу дружескую защиту обиженных, а называю самоочевидную причину, так что едва ли вру. Явно и это просекли, как и то, что у них один хрен нет выбора.

— Гуимар просит сказать, что будет с его народом, — перевёл переводчик.

— Нам нужна не вся ваша земля. Мы займём землю здесь, но часть оставим вам вон там, — я указал в сторону юга, — Я ещё не знаю, сколько именно. Это будет решать наш главный вождь, когда заключит мир с главным вашим, — я указал на юго-запад, откуда уже доносились отдалённые раскаты орудийной пальбы, — Сегодня он вряд ли додавит вашего, но завтра — наверняка. На той земле, которую он вам оставит, вы как захотите сами, так и будете жить. Но легко, конечно, не будет. Скорее всего, вам будет её мало. Подумайте, и если кто-то из ваших захочет влиться в наш народ, их примут с семьями в какую-нибудь из наших общин. Но им придётся жить так, как живут наши. Мы ведём хозяйство иначе, и та земля, которая ваших кормит сотню, наших прокормит несколько сотен. Но доказать это делом мы сможем вам ещё нескоро. Очень хорошая земля, но и очень каменистая, и труда в неё придётся вложить немало, чтобы она показала всё, на что способна. Быстрее будет свозить кого-нибудь из вас к нам в нашу страну, где у нас всё уже налажено. Увидят сами, как там у нас, тогда поймут, как будет со временем и здесь. Когда вернутся обратно к вам, расскажут вам сами, что увидели и поняли. Часть переселится к нам, и оставшимся, кто захочет жить по-старому, будет полегче. Кроме того, у вас много невест осталось без женихов, а у нас много неженатых парней. Не сейчас, конечно, пока ещё свежа память об убитых и вражде, но со временем можно будет и таким путём уменьшить ваши заботы.

Переводчик ему переводит, медики тем временем рану ему обрабатывают, а она у него хоть и лёгкая, но один ведь хрен приятного мало. Не взвыл, но крякнул, когда ему её спиртом дезинфицировали. Выслушал перевод, о чём-то со своими поговорил, и снова у него вопросы, что в его весьма незавидном положении вполне естественно.

— Он спрашивает, досточтимый, ожидает ли сдавшихся в плен рабство у нас.

— Из вас плохие рабы. Сначала дерётесь так, что не возьмёшь вас, пока совсем не изранишь в схватке. Потом лечи вас от ваших ран, и какая от вас при этом работа? Потом ещё и смотри за вами в оба, чтобы не сбежали. А вы ведь и наши болезни ещё очень плохо переносите. От такой, которую наш человек перенесёт на ногах и будет ещё работать, ваш сляжет, и опять его лечи, и не всякого ещё вылечишь. Так-то вы крепкие, и силой боги вас уж точно не обделили, но к нашим болячкам ваше здоровье слабовато. А потом вы же ещё и решите, что лучше смерть, чем рабство и начнёте кто на охранника бросаться, чтобы тот убил, кто в море топиться, кто со скалы прыгнет и расшибётся насмерть. Всё ведь время за вами разве уследишь? Вы сами на нашем месте захотели бы иметь таких рабов? — наши-то лежмя легли от хохота, но и гуанчи тоже ухмыльнулись, выслушав перевод.

Снова они о чём-то меж собой заговорили. Тут как раз и до нас очередь раздачи жратвы дошла. Найдя запасную посуду, предложили поесть с нами и им. От вина гуанчи отказались, попросив вместо него простой воды, но сдобренную мясом кашу и хлеб умяли с удовольствием. Опять что-то обсудили меж собой, и снова вождь заговорил.

— Гуимар говорит, что людей в пещере очень много. Мало здоровых мужчин, но много женщин с детьми и раненых, которых придётся нести. Быстро вывести всех наверх не получится. Он сейчас пошлёт своих спутников в пещеру с приказом выходить всем, но просит потерпеть — это затянется надолго.

— Хорошо, пусть тогда выносят в первую очередь тяжелораненых. Наши лекари окажут им помощь, пока будут выходить остальные. До вечера управятся? После этого я прикажу зажечь костры и бросить в них серу, и если кто-то останется там, то там и умрёт.

— Он говорит, что понял и прикажет вывести всех. Но что с ними будет дальше? Он не властен заключить с нами мир без их главного вождя.

— Не о том ты беспокоишься, Гуимар, — хмыкнул я, — Вы — наши пленники, и для вас эта война уже закончилась. У меня уже две сотни ваших раненых в плену, и с вами не обойдутся хуже, чем с ними. Главные трудности вас ожидают после заключения мира. У вас останется мало земли, особенно возделанной и дающей урожаи. От ваших стад у вас тоже мало что останется. И наше войско мы ведь не можем оставить совсем без добычи, и ваших западных соседей нужно ведь тоже чем-то удоволить за то, что они получат не так много вашей земли, как хотели. Мы будем кормить тех, кто будет помогать нашим людям в строительных работах. Если вы дадите людей в помощь нашим рыбакам, они поделятся с вами уловом. Много ли вы наловите рыбы сами с берега или с ваших плотов? Её больше всего дальше в море, и наши рыбаки умеют ловить её. Помогая им, и ваши тоже получат гораздо больше рыбы, чем добыли бы сами вашими способами.

— Он говорит, очень мало здоровых мужчин, а молодые бабы и девки — как бы с ними не случилось чего нехорошего среди такого количества наших.

— Да, такой риск есть, — признал я самоочевидное, — Пленниками в нашем лагере вы будете все вместе и под охраной, вы увидите сами по тем двум сотням ваших, которые уже там. В эти дни вряд ли что-то случится. Здесь, по крайней мере. Как будет там с теми, не знаю, — я указал на юго-запад, — А пока будут решаться вопросы с вашим переселением на оставленные твоему народу земли, успеют прибыть и такие женщины, работа которых ублажать наших солдат и матросов. У нас есть такие специально для того, чтобы наши не безобразничали. Что-то с кем-то, конечно, будет случаться, но по каждому случаю будем разбираться и наказывать безобразников. А чтобы таких случаев было меньше, ты баб не по одной будешь посылать и не по две, а группами. Судя по тем, которые уже доставлены в наш лагерь, у вас есть способные постоять за себя. Хотя бы по одной такой на группу, а ещё лучше по две или три, у вас наберётся?

Млять, проблем впереди ещё выше крыши. Проводники ещё ихние понадобятся для обхода всех подлежащих аннексии земель на севере и западе. Наверняка ещё селения там есть, вряд ли с большим числом бойцов, часть которых воюет на юго-западе, но один хрен не жаждущих безоговорочно капитулировать и переселиться в резервацию. А надо и их к общему знаменателю приводить, и не хотелось бы так же, как этих. И так уже жертв до хрена, а на юго-западе наверняка ещё больше, и куда их множить ещё? На севере и на западе надо на границы с теми племенами выходить, имеющими и свои территориальные претензии наверняка, дабы забыли о них раз и навсегда. Кто не участвовал в деле — теперь на чужой каравай рот не разевай. Теперь всё это — наше. К нам какие-то претензии есть? А если хорошо подумать и все возможные последствия учесть? То-то же! Но зевать нельзя.

И разве на одних только Канарах? Что Канары? Хоть и не вышло так, как загодя планировали, и пришлось обходиться без готовящейся на Горгадах пятой колонны, ну так обошлись же. Но пока тут порядок наводим, на Азорах и в метрополии вопросы копятся, и кому их там решать окромя нас? Волний здесь остаётся на своей когорте и оккупационном администрировании, и за тутошние дела я спокоен. Но это ведь значит что? Раздваиваться и он не умеет, и там у меня его под рукой не окажется. А надо ведь и рутину разруливать, и прогресс дальше двигать, и Керна ведь на очереди. Хоть и не ближайший год, но раз уж метим и в мировую закулису, надо и тамошние события в нужную нам сторону прогибать. Млять, проблем хренова туча, но дорогу, как говорится, осилит идущий…