Подготовка смены

А основной транспорт, естественно, морской. На нём все сюда и прибыли, если не считать ту детвору, которая здесь уже и родилась. И моторного пока мизер. В основных вест-индских флотилиях не все ещё суда моторные, между Нетонисом и Мадейрой только два моторных судна регулярные рейсы совершают, между Мадейрой и Оссонобой вообще пока одно, да на Мадейре дежурное базируется на случай экстренной ВИП-надобности. А основная масса плавсредств — парусная, как и встарь. Но тут уж хотя бы подвижки видны к улучшению ситуёвины, о котором поэтому и можно уже говорить смело.

На обед к нам Володя с Наташкой зашли. Ихний Шурик таки на Цейлон службу тащить распределился, так что помимо официоза мы получаем и информацию от очевидца и участника тамошних событий. Я ведь рассказывал о нашем плавании туда для установки контакта с местными и налаживания торговли? И об основании нашей базы в Говномбе… тьфу, Негомбе тоже? Собственно, на ней он и тащит службу кроме своих вахтовых смен в фактории столицы синхалов Анупадхапуры. Как я уже упоминал, мы ожидали там скорой войны с южноаравийскими бармалеями, которым наша торговля индийскими ништяками начала подрывать их привычные сверхдоходы от посреднической спекуляции. К счастью, нам удалось выиграть время, а Тарквинии в лице Фабриция и его отца, главы клана, а по совершенно случайному совпадению ещё и моего тестя, проявили полное понимание той критической ситуёвины, и первый контингент со свеженазначенным генерал-гауляйтером Тапробаны, архитектором и несколькими парами нашего молодняка отправился туда, не дожидаясь нашего возвращения с полным отчётом. Таким образом, сразу же установилась ритмичность ежегодных плаваний двух Индийских флотилий по образцу португальских Индийских армад известного нам реала. Там же иначе и нельзя, если хочешь ежегодных поступлений, потому как всё путешествие в оба конца длится полтора года.

Главный же выигрыш оказался в том, что такой прыти от наших бармалеи даже не ожидали. Разведка доносит им о появлении откуда-то с юга каких-то атлантов, как мы и представились на Цейлоне, дабы не палить того, что мы испанцы, затем о том, что эти атланты заключили союз с синхалами, побили враждебных им тамилов, обосновались на западе острова и отбыли обратно, оставив на своей базе только местные кадры. Ну и как на это реагировать, когда непонятно, как это отразится на местной торговле и отразится ли вообще? По уму — выждать и понаблюдать. И тут на следующий год прибывает новая экспедиция, вооружает набранных ранее сипаев и усиливает их полусотней своих бойцов, имеющих и громовые трубы, после чего, завершив торговлю, снова отбывает восвояси, а оставленный на базе гарнизон приступает к строительству солидной крепости. И только после этого выясняется, что птолемеевские греки сокращают свои закупки в аравийских портах по причине нераспроданности прошлогодних товаров. Это как понимать? Всегда же всё расхватывали и просили добавки! А греки что объяснят, если им самим никто ни хрена не объяснил, а просто заказано меньше обычного? Ага, без объяснения причин — не вашего ума дело, типа, божественному Птолемею виднее! Короче, восточная деспотия так заигралась в своё величие, что перехитрожопила сама себя. О такой редкостной удаче мы и не помышляли. Это же ещё один выигранный год! Тот самый, в который там и крепость ещё не достроена, и гарнизон в полцентурии наших, потому как центурия сипаев не в счёт — хоть и вооружена уже, но по выучке ещё доброго слова не стоит.

Два плюс два советники царька Химьяра складывать умели, и предположение о связи снизившегося спроса Гребипта на индийские товары с новоявленными атлантами на совещании у царька прозвучало, но предположение — это ведь ещё не полная уверенность, а незавидная судьба побитых нами флотилии и войска тамильской Пандьи предостерегала от слишком уж скоропалительных решений. А ещё — зависимость Химьяра от Хатабана, о которой мы не были в курсе, а точнее, Юлька считала её чисто номинальной. А оказалось, что зависимость вполне реальная, и царёк Химьяра не уполномочен самолично принимать решения о войне, а обязан согласовывать внешнюю политику с царьком Хатабана. Палка о двух концах выходила. С одной стороны, если верховный хатабанский властитель решит воевать, дело предстояло иметь с объединённым флотом Хатабана и Химьяра, но с другой — наши снова выигрывали время. Не имея твёрдой уверенности в том, что экономические беды исходят именно от атлантов, царёк Химьяра не рискнул втравливать в сомнительное дело сюзерена, и вопрос отложился ещё на год. А тем временем в Говномбу прибыло уже шесть наших судов, три из которых остались в качестве местной эскадры, а гарнизон базы составил полторы центурии тарквиниевских наёмников и три центурии сипаев. Возросла, естественно, и огневая мощь. А поскольку об изменениях в раскладе благодаря наличию у нас радиосвязи Тарквинии узнали своевременно, следующая флотилия тоже составила не три судна, а шесть. И на следующую осень, прибыв на Цейлон, ещё три остались на базе.

Короче, к тому моменту, как ихний самый главный бармалей получил наконец достоверные сведения, что вредящие прибыльным спекуляциям исчадия злых иблисов — не кто иной, как именно эти новоявленные атланты, и решение о морском походе было им принято, крепость Говномбы уже достраивалась, её гарнизон насчитывал две с половиной центурии наших испанцев и пять центурий сипаев, а её эскадра — шесть моторных судов с пушками, и было это три года назад. Надо отдать бармалеям должное, они не перебздели, и Первая Аравийская началась с показательного избиения и потопления арабского флота с десантом. В принципе это можно было сделать и в море, но тогда, как и в нашем случае с тамилами, немалая часть бармалеев наверняка спаслась бы бегством. Поэтому, встретив их в море, наша эскадра изобразила отступление к лагуне Говномбы, подманив бармалеев прямо под огонь крепостных орудий. А те наглядно продемонстрировали, почему в эпоху парусного флота известного нам реала считалось, что одна пушка на берегу стоит целого корабля. По сути дела это был банальный расстрел. А за ним последовал уже карательный рейд вдоль побережья Хатабана и Химьяра с бомбардировками, погромами и грабежами всех морских портов, дабы царьки подумали и осознали всю глубину своей неправоты.

Для царьков-то ихних наглядность не та, потому как столицы у них не в портах, а в оазисах на удалении от берега, в которые наведаться с визитом силёнок у десанта явно не хватало, но удар по самому святому, то бишь по кошельку — он ведь всегда ниже пояса. А чтобы он был ещё доходчивее, на обратном пути наша Индийская эскадра навестила и подвластный Хатабану остров Сокотра с его промыслом чёрного жемчуга и драконовыми деревьями, родственными горгадскому и канарскому. Добытый жемчуг, естественно, был изъят в счёт репараций, как и запас драценовой смолы, сами драгоценные деревья рубить не стали, но предупредили, что в другой раз не заржавеет и за этим, если царёк Хатабана не возьмётся за ум. Для ещё большей доходчивости аккуратно выкопали и увезли с собой в горшках молодые деревца, которым вполне подойдёт и климат юго-запада Мадагаскара. Наказали, короче, царька и в разовом порядке, и в долгосрочном, лишив его монополии на смолу драцены. Местных не обижали, они там преимущественно индийские дравиды, и с ними наши дравиды-сипаи без переводчиков объяснялись. Выяснилось, что основная их масса даже и не индуисты, а потомки ранней волны беглецов от ариев. У них и выяснили, кстати, что есть на острове и мирра, и ладан, как и по всему югу Аравии, но низкосортные породы, так что нет смысла брать посадочный материал. Самый лучший ладан поставляет Хадрамаут, который к востоку от Хатабана и не подвластен ему даже номинально, мирра самая лучшая и вовсе не аравийская, а сомалийская горная, а бармалеи Химьяра ей только спекулируют. То бишь, с одной стороны, вопрос с посадочным материалом самых лучших и самых дорогих в Луже благовоний откладывается, но с другой, ни Хадрамаут, ни Аксум ни разу не конечные продавцы, их навар не столь велик, как у спекулянтов-посредников, а значит, и цена вопроса будет не столь велика. Тут уже явно не военные операции светят.