Второе счастье

– Заткнись, – зло бросил он и замолчал.

Я решил не усугублять своё положение и тоже заткнулся. Ехать в здание на Лубянку мне не хотелось.

– Почему ты ни к кому не обратился? Хотя бы к тому же Михал Сергеичу? Если ты знаешь что-то важное для страны...

– Кое-что знаю, чего-то не знаю. Говорю же – всё сложно. Я пытался сам разобраться, но в итоге оказался в Шахтах и чуть не погубил хорошую девушку.

– Так ты туда?..

– Да, сознательно ехал, – кивнул я. – Гражданин Чикатило в будущем почти звезда... чтоб ему пусто было. Но не смог... я же говорил, что добрый.

– Добрый он... Так что, поедем или будешь упорствовать?

– А я и не упорствую. Просто подумайте, хотите ли вы делиться мною со своим начальством или же оставите для собственного употребления. Не знаю, какие у вас взаимоотношения с Михаилом Сергеевичем, но он мне понравился. Чувствуется в нем... основательность. Где он хоть работает?

– А ты не знаешь? – мне снова удалось его удивить.

– Откуда? – я пожал плечами. – Он не говорил, я не спрашивал.

– Любопытненько... Он управляющий Управления делами Совета министров СССР.

– Ого... солидная конторка. Теперь он мне ещё больше нравится, – притворно восхитился я. – Его тоже можно посвятить, думаю. Помогу, чем могу. Если у вас с ним, конечно, нормальные взаимоотношения.

Кто-то, конечно, должен управлять делами такого ведомства как общесоюзный совет министров. Но у меня про таких управляющих были и другие воспоминания. Так, я хорошо помнил судьбу парочки управделами ЦК КПСС – сразу после путча 1991 года с собой покончили некие Павлов и Кручина. Широкая общественность узнала эти фамилии лишь постфактум, но в массовом сознании эти трагедия с подачи неких «дирижеров» сразу же оказались связаны с «золотом партии». Я в такие совпадения не верил, но допускал, что возможно всё. Сейчас все эти ребята были либо засекречены, либо просто никому не нужны. Например, мне в моих библиотечных изысканиях Кручина с Павловым – и Смиртюков тоже -- не попадались, хотя, возможно, их фамилии можно было найти в каких-то больших простынях безликих лауреатов и кавалеров очередных цацек. Списки юбилейных награждений я пропускал, не разглядывая пристально. Я в очередной раз пожалел, что в этом времени нет интернета и что меня в процессе попадания не снабдили компьютером со скаченной википедией.

Но про Кручину я решил пока ничего не говорить.

– Хорошие у нас взаимоотношения... очень хорошие, – задумчиво произнес он. – Мы с ним когда-то... – хотя это не важно... Для собственного, говоришь? А как же коммунизм и мир во всём мире?

– А что с ними? – удивился я. – Без меня никак? Ещё инопланетян пригласите, они точно помогут.

– Инопланетян? – недоуменно переспросил Валентин. – И они тут тоже?..

– Нет, это анекдот, – отмахнулся я. – Но я не буду его рассказывать, за него вы меня точно лет на пять закроете. Так что, будете забирать? Подумайте хорошенько. В вашем офисе я буду говорить только после пыток. А на свободе и на вопросы буду отвечать, но могу и по собственной инициативе что-то рассказать.

Валентин на несколько минут замолчал. Я его не торопил, пусть сам всё продумает и обоснует то, что я обосновать не в силах.

– Например? – наконец спросил он.

Я понял, что победил. Теперь главное было не сесть в лужу.

– Ну... простите, вы в каком чине служите?

– Какое это имеет значение?

– Просто любопытно.

– Подполковник.

– Маловато для вашего возраста, – я посмотрел на него с любопытством. – По службе или так?..

– Должности подходящей нет, – выдал он стандартный ответ.

В общем, или так. Эта проблема действительно существовала, причем не только в кровавой гэбне, но и в её наследнице, российской федеральной службе, а также в полиции и в армии – в общем, везде, где существовала строгая иерархическая структура со званиями. Подполковник не мог стать полковником, пока не займет соответствующую должность, а если такая должность занята, он будет стоять в очереди на повышение. При увольнении Валентину, конечно, сунут в зубы три больших звездочки, но и только.

– Насколько я в курсе, должность можно и придумать, было бы желание, – не знаю, зачем я это сказал – наверняка для него это было больной темой. – Но у меня есть для вас подарок, и если вы им распорядитесь с умом, то можете сразу и генералом стать, если ваше начальство нормальное.

– Генералом? Ты не слишком много на себя берешь?

– В меру, исключительно то, что могу поднять, – улыбнулся я.

– Хм... и что это за подарок? – осторожно спросил он.

– Царский, разумеется, мне на другие размениваться грешновато, – не удержался я.

***

Когда я вспомнил про убийство гэбешника на «Выхино», моя память услужливо подкинула историю, которая к тому преступлению относилась боком, но в моём будущем про них обычно вспоминали вместе. В это время КГБ искало ещё одного своего сотрудника, который был сослуживцем того убитого по какому-то секретному управлению, занимающемуся важной спецсвязью. Считалось, что его вместе с женой и детьми тоже убили, но тела спрятали получше – вот и прочесывали оперативники подмосковные леса на предмет страшной находки. Но уже в перестройку выяснилось, что этот пропаданец оказался банальным перебежчиком – американцы вывезли его с семьей чуть ли не в посылке с дипломатической почтой. Фамилию предателя я точно не помнил, но был уверен, что в ведомстве Валентина в курсе, кого они потеряли.

– У вас несколько лет назад пропал сотрудник... фамилию не спрашивайте, что-то связанное с шеей...

– Шея... шея... Шеймов? – удивился Валентин.

– Наверное, – я пожал плечами. – Сложно запоминать имена людей, про которых ты всего лишь что-то читал разок одним глазом от безделья. Так вот, подарок заключается в том, что он жив, вместе с семьей находится в Америке. Он дал какие-то показания о том, как устроена связь вашего комитета, и американцы этим воспользовались... подробностей не знаю, вроде бы шифровки с закрытого канала перехватывают. Ну, вам лучше знать, что там и как.

Пока я это рассказывал, глаза Валентина становились всё больше и больше, и в конце стали круглыми и схожими по размеру с олимпийским рублем.

– Шеймов? – хрипло переспросил он.

– Говорю же – не помню. Но вот вам ещё бонус, чтобы точно генерала дали. Есть некий Гордиевский и некий генерал Поляков... они вроде ваши сотрудники... не знаю, работают сейчас или нет... в общем, только фамилии, никаких подробностей. Но они точно завербованы и сливают всё, до чего могут дотянуться. Кажется, их всё-таки взяли ваши, но позже, через год или два.

После того, как я замолчал, Валентин продолжал смотреть на меня несколько минут. Возможно, он ожидал продолжения, но я и так выдавил из себя всё, что помнил – да и то в Гордиевском не был уверен, я его всегда путал с каким-то завербованным американцами сотрудником КГБ шестидесятых с похожей фамилией[34].

– Хмм, – Валентин откашлялся. – Это всё?

– Да, – я пожал плечами. – Вы же хотели меня проверить. Вот и проверяйте.

Мне было любопытно, чем закончится это странное сотрудничество. Я стал его инициатором, а теперь стоило подождать и выяснить, что решил по моему поводу Валентин – молчание, на мой взгляд, затягивалось.

– Так, – он всё-таки встал. – Пора.

– С Аллой попрощаться дадите? – я посмотрел на него снизу вверх.

– Зачем?.. в смысле – зачем прощаться? – удивился он.

– Ну вы же меня заберете с собой, посадите в камеру и будете выпытывать секреты... или что вы обычно с такими, как я, делаете...

– Таких нам ещё не попадалось. Нет, пока живи тут, со своей девушкой, и мечтай о собственном жилье. А потом посмотрим, – он ухмыльнулся – на мой взгляд, весьма зловеще. – Ну а пока мне нужно проверить кое-что... это не совсем моя тема, но я знаю, кто... ладно, тебе вряд ли интересна вся эта кухня. Поэтому не прощаюсь, но говорю – до свидания.