Страница 6 из 15
Спорить с начальством не стал, хотя было интересно, о чем пойдет разговор между ведьмой и главой ДМБ. При мне не было названо ни одного конкретного имени. Я не спрашивал, пытаясь понять общую картину в целом и мотивы преступников. Антипов же не торопил арестованную с ответами, не намереваясь давать мне в руки слишком много лишней информации.
Ну и хрен с ним, все равно в итоге предоставит материалы расследования, пусть и не сразу.
Прошелся вдоль камер временного изолятора и задумался.
— А где находится Вестников?
Среди обычных задержанных бывшего оперативника ДМБ не было. Значит он содержался отдельно.
Впереди щелкнули двери лифта и из-за поворота показалась физиономия Митина.
— Стас, ты все еще тут? Где Антипов?
Кивком головы указал на конец коридора.
— В допросной.
— Ясно. Пойдем, поторопим. Тут поступила новая информация, надо бы еще раз потрясти Вестникова.
Только мы подошли к двери, как она распахнулась, являя нашему взору угрюмого Дениса Андреевича.
— Ну, как? — поинтересовался Кирилл.
Антипов нервно передернул щекой, чуть отстраняясь.
— Приговор приведен в исполнение.
Заглянул через плечо начальника ДМБ и поморщился.
Алиса Метелкина так и осталась сидеть на стуле, единственное отличие заключалось в том, что ее голова чуть откинулась назад, потускневшие глаза тупо уставились в одну точку, а на лбу появилось маленькое пулевое отверстие.
Примерно чего-то подобного я и ожидал, поэтому не был столь удивлен представшей перед моими глазами картиной.
— Мертва?
— Почти. Серебряная пуля... но, чтобы уж совсем наверняка, необходимо сжечь.
Митин покачал головой.
— Зачем сам-то?
— А что? — зло бросил Антипов. — Церберу ее нужно было отдать на растерзание? Он бы порадовался. Живой все равно нельзя было оставлять. Не мы, так из Бузиновских кто-нибудь прикончил, а до этого поглумился всласть. Уж лучше так, все милосерднее будет.
Антипов прав, окажись Алиса в тюрьме, до нее в любом случае добрались бы. Слишком много она знала и слишком многому была свидетелем.
Чисто по-человечески, мне было жаль женщину, но как только я вспоминал перекошенное от боли лицо Бориса и количество нелюдей, погубленных благодаря ее колдовству, вся жалось вмиг пропадала, оставляя после себя лишь тихую грусть и сожаление, что ничего уже нельзя изменить.
Митин нырнул в ответвление коридора, где я еще никогда не бывал и указал в сторону неприметной двери.
— Что бы уж наверняка никуда не делся, а то, кто его знает, что Макс мог припрятать в загашнике.
Щелкнул замок, и металлическая дверь отъехала в сторону, открывая нам маленькое пространство камеры.
— Твою же мать! — выругался Кирилл, первым зашедший внутрь.
Мы с Антиповым бросились вперед, но как оказалось, торопиться не имело смысла.
Максим Вестников мирно сидел на холодном полу, прислонившись спиной к стене. Глаза парня были широко распахнуты, рот открыт в безмолвном крике, перекошенное то ли от злости, то ли от ужаса лицо застыло в предсмертной судороге и покрылось восковой пленкой, что говорило о том, что ахти был мертв по крайней мере уже часа три.
— Сука! — процедил сквозь зубы глава ДМБ, и я прекрасно понимал его чувства.
Это сто процентов не было самоубийством. Максу определенно помогли уйти из жизни, а значит, мы потеряли не только ценного свидетеля, но и имели в наличии еще одного крота в ДМБ, а может и несколько.