Страница 10 из 98
Глава 4
Кипела работа по уборке площади: одни горожане выстроились в живую цепь и передавали вёдра, другие мётлами и вениками сгоняли кровавую воду к ливневым канавам. Над всем этим затянул заунывную молитву священнослужитель. Его никто не звал, но он появился раньше, чем началась погрузка убитых на телеги. К неудовольствию горожан, священник сначала помолился над пустынниками и только потом взялся за своих сограждан.
Интендант одновременно пересчитывал трофеи и отбивался от бухтящих бухгалтеров. Те приставали с какой-то книгой и требовали ставить новое имущество на учёт. Клеркам было невдомёк, что этим просто некогда заниматься.
Ещё и беспризорники вокруг да около крутятся, никак — что-то свистнуть хотят!
Тем временем, Батя с остальными наёмниками держали военный совет.
Пока что всё шло по плану.
Высадка в центре столицы — справились.
Нападение на окраинные поселения — ожидаемо.
Ещё, минуту назад, снова прибежал посыльный. Сообщил, что появились два новых столба дыма. Оба — меньше первого.
Значит, теперь на очереди потоки беженцев. Главам всех поселений заранее разъяснили порядок эвакуации гражданских: в леса да в горы и оттуда прямиком в самое безопасное на острове место — в Тэрра дель Пани.
Как ни крути, а столица была окружена самой развитой линией обороны. К тому же, находящейся на холмах.
А если её и прорвут, то уличные бои обернутся для пустынников настоящим испытанием. Свои роли сыграют и многоярусная архитектура, и лабиринты улочек, и множество крошечных окон.
Отдельным неприятным сюрпризом станет наличие по несколько входов и выходов в каждом доме. Многие из них ведут во дворы и на крыши к соседям.
Соединены оказались даже некоторые подвалы. Зачем? Зодчий не сумел дать ответа на этот вопрос. Сказал лишь, что их ещё в незапамятные времена строили древние, и неизвестно сколько уже засыпали или замуровали.
Что до мобилизованных — их по остальному острову было распределено ещё чуть больше тысячи человек. Инструкция для всех сержантов была одна: держать оборону только если не будет очевидной угрозы прорыва или окружения. Во всех остальных случаях — наносить противнику максимальный одноразовый урон и сразу отступать в следующие поселения по пути к столице.
Оседать на длительный период ополченцы должны были только на двух перевалах.
Крутые и узкие горные тропы не располагают к перемещению пушек и обозов со снабжением. Следовательно — качественная осада фортов невозможна.
Таким образом, по задумке Бати, по мере продвижения, бедуины будут сталкиваться со всё возрастающим сопротивлением.
— Слышь, Папаш. Всё конечно складно. Но что если к ним подкрепление прилетит? — спросил Лайонел.
Батя оглянулся по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей и только тогда ответил:
— Тогда, это будет уже не наша проблема.
На такое наёмники понимающе промолчали.
— Ладно, собирайте свои взводы и расходитесь по окопам. Наблюдателей расставьте так, чтобы весь периметр перекрыть. А я пока организую питание и быт. И да, подайте мне список наиболее отличившихся в бою.
Воины кивнули и пошли к подчинённым. Задержался только Лайонел. Он вручил Бате флаг, захваченный на барже. Зелёное полотнище с золотым символом, точь-в-точь как на рычаге механизма управления крепостью — круг с линиями во все стороны.
Работа капитана продолжилась с интендантом и несколькими клерками.
Для пропитания воинства была выделена провизия с городского склада. Сначала обсуждалась готовка своими силами, но внезапно оказались кстати присные волонтёры. Тут как тут объявился хозяин трактира и предложил организовать питание. Отказываться не стали. Ему назначили двадцать помощниц из желающих горожанок. А со склада на постоялый двор сразу же отправилась телега провианта.
Трактирщик и сам обрадовался возможности помочь родине. Он обещал устроить трёхразовое питание для синьоров защитников. Затем громко и ладно описывал меню, да так, что на площади раздались громкие урчания желудков. А на прощание он даже демонстративно облизнул пальцы, мол — во как вкусно будет!
— А что вы ему там в телеге отправили? — нахмурился Батя.
— Чечевицу! — отрапортовал один из клерков.
Наёмника такой ответ не то что не удовлетворил, а прямо-таки разозлил:
— Ты сдурел?! Я вас самих в траншеи на одну чечевицу посажу! Давай вот ещё что… Клубня, масла и сала. Десяток говяжьих окороков из ледника. Что ещё? Овощей там, даже не знаю каких… Да каких он сам закажет! И смотри мне! Чтобы ни зёрнышка и ни кусочка мимо фронта не ушло!
Чиновнику оставалось лишь согласиться и отправиться выполнять распоряжение.
— Так! Идём дальше. Интендант, докладывайте! Что по трофеям? Ох, бездна! Что это за чудище?!
Карабинер держал перед собой пятиствольный мушкет.
— Да вот… Демоны их знают, этих бастардо! Сами посмотрите, синьор капитан.
Батя осмотрел диковинное оружие. По сути, это были просто пять сваренных между собой мушкетных стволов с полками для пороха каждый. Но на всю конструкцию имелся только один спусковой механизм с кремневым замком. Рычаги фиксатора вращающегося блока, располагались аккурат под большим и указательным пальцами.
В общем, стрелять удобно, а перезаряжать — нет.
— Ещё есть? — прищурившись, поинтересовался Батя.
— Нет.
— Ясно. Значит так, это чудо передать лично в руки офицеру Кеншину. Что по остальному?
— Сто пятьдесят ружей. Из них — больше половины с растопыренными стволами. Сломанные, наверное…
— Срака у тебя растопыренная и сломанная! Это — мушкетоны под картечь. Дальше!
— Виноват, синьор капитан! Не мог знать! — за лето, наёмник так вымуштровал карабинеров, что ни один из них и не подумал бы обижаться на резкость. Интендант продолжил:
— Три десятка пистолетов. Мечей, и кривых, и не очень — по числу пустынников. Ножей и кинжалов — пять десятков. Гранат мало осталось, десять штук всего. Разных патронов насобирали целый ящик. По оружию — всё.
— Замечательно! Волонтёров бери, грузите в телегу и тащите к окопам. Распределить между бойцами по усмотрению офицера Даджоя. Что по доспехам?
— Полных комплектов лат — по числу пустынников, кроме матросов. Но все в разной степени повреждены. Целый — только у того фрочио был. — едва уловив непонимание во взгляде начальника, боец поспешил объяснить, — Ну… петух расфуфыренный, золотом увешанный. Которого контузило!
— А! Понял! Этот доспех носить запрещаю, в мой кабинет в казармах доставишь потом. Что ещё?