Страница 15 из 95
Глава 5
— Макс… — прозвучал хриплый женский голос совсем рядом. Вместе с тем, ухо и щёку обдало горячим дыханием, а в нос ударил кислющий запах перегара.
— Ну Ма-а-акс… — продолжила стенать Венга.
Парень разлепил глаза и в упор уставился на подругу:
— Чего тебе⁈
— А почему ты такой злой? — искренне и чуть ли не с претензией недоумевала наёмница. Кажется, она ещё не до конца протрезвела.
Ответ был не менее удивлённым и претенциозным:
— А почему ты под моей шкурой⁈
Девушка действительно лежала под боком Макса, свернувшись калачиком. И как только забраться умудрилась, чтобы его не разбудить? При других обстоятельствах, ситуацию можно было бы назвать щекотливой, но не когда кругом куча мала народу. Да и легенду про родство никто не отменял.
— Мне холодно было. Слушай, принеси водички, а?
С некоторой досадой он собирался было отпихнуть Венгу куда подальше, но кулак сжался на каком-то свёртке. Точно! Серьги в подарочной упаковке!
Поздней ночью, после экстренного совещания, юный наёмник отнёс подругу на второй этаж и уложил рядом со своим спальным местом. Не то чтобы кто-то всерьёз опасался пьяных солдат, но, как известно, паршивая овца имеется в любом стаде. В особенности это касалось отборных баранов из взвода Лайонела.
Хотя, может и ни к чему были такие предосторожности. Больно уж лихое явление командира давеча довелось пережить бригаде…
До усрачки перепугались и сами наёмники. А как не испугаться? Из-под пола полезло чёрное взлохмаченное нечто! Тряслось оно аки хворое и издавало набор нечленораздельной матерщины пополам с рычанием и кряхтением.
А смердело так, что рядом аж глаза слезились!
Лай не выдержал и с визгом свалился с лавки, гремя доспехами. На шум очнулась и Венга. Она несколько секунд пыталась сфокусировать взгляд, а когда получилось — принялась спасаться бегством: рванула головой прямо в закрытую дверь… После встречи с препятствием, девушка снова провалилась в спасительное беспамятство.
Всех пострадавших кое-как доволокли до столовой. Старшего усадили перед камином, остальных разложили кого как.
Песнопения стихли тотчас. Пьяные солдаты усмотрели в феномене что-то суеверное и зашептались про упырей, чуму и присных жатвеников. На их беду, слышал Батя прекрасно, а запоминал и того лучше! Но об этом позже.
Сначала, товарищи отмыли чёрную жижу с помощью спиртного. Проблема заключалась в том, что в бане этого сделать не удалось. Вода попросту стекала как по маслу. В ход пришлось пустить и целый ворох чьего-то исподнего. Хлопковые тряпки неплохо впитывали субстанцию. А когда одну из них бросили в камин, то она полыхнула яркой вспышкой! После этого, Батю немедленно отсадили от огня.
Даджой распорядился принести пустой горшок для грязной ветоши. Действительно, зачем добру пропадать? Ведь фитили в лампы и обмотка на факелы завсегда нужны.
Тем временем, откупорили уже вторую бутыль самогона. Теперь — для растирания. Старый вояка блеснул очами и попытался её отобрать. Но, увы, согреться изнутри не позволили. Джой с Кеном в четыре руки вырвали тару обратно. С их слов, пить при переохлаждении было опасно. Особенно, людям в годах!
Когда командир стал более адекватным, друзья начали расспрос. Почему он оказался под полом и что там за подземелья?
Ко всеобщему разочарованию, рассказ ограничился лишь скупыми фактами о канализации. Батя даже не сумел объяснить, где и когда измазался в маслянистой грязи. Видеть он ничего не мог, а вони не почувствовал, потому что нахлебался носом ледяной воды.
Зато на оскорбления в адрес фанатиков не поскупился. Заворачивал такие словесные обороты, что даже Лай проснулся, чтобы послушать лекцию про развратных шлюх и какие непотребства с ними надобно творить.
Наконец, излив душу, командир перешёл к насущному. А именно — к усилению охранения, изменению порядка увольнений в город и, конечно же, к возмездию.
За попытку подрыва в Тэрре ответили симметрично, а значит и тут что-то придумаем!
Короче, старого капитально понесло. Да с такими заносами, что чуть ли не в ружьё личный состав ставить начал.
От немедленной мести кое-как отговорили. Такие вещи надо планировать и особенно совершать на холодную голову. С реформой нарядов тоже решили подождать до утра, когда все вернутся с гулек и протрезвеют. Разве что под дверью бани выставили пару бойцов.
День и вечер у всех выдались тяжёлыми, так что на том и порешали.
Тогда-то Макса и обременили надзором за Венгой. Пришлось укладывать её рядом с собой.
Пока она ворочалась и недовольно сопела, он рассматривал то подарок, то её сердитое личико. Ранее он никогда не преподносил женщинам таких дорогих вещей. Да и вообще не делал никому подарков. А подсмотреть хотя бы у Лайонела не довелось.
Что вообще нужно говорить при этом? Не сунешь же просто так «на, это тебе»? Делать двусмысленные комплименты тем более не хотелось. Во-первых, всё же — излишне такое, а во-вторых, может не понять. Не в том смысле, что поймёт неправильно, а в принципе не поймёт. Об интеллектуальных способностях подруги, парень не питал иллюзий.
Так и заснул в тяжёлых раздумьях и с мыслью, что погорячился. Может стоило просто дорогого алкоголя ей купить? Вот такое точно бы оценила…
— Ну Ма-а-акс. Ну пожалуйста. Сдохну ведь.
— Ладно-ладно, иду. Только ляг на моё место, а не на полу. А то простудишься. — мягко говоря, это была неуместная забота, учитывая чёрный материал. Но слово сказано!
Внизу уже кипела привычная для чёрной бригады жизнь. Вот только не мирная и не та, что должна быть после победы.
Наряды усилили до прежнего уровня, увольнительные упразднили до одного взвода в сутки, да и тот всего на три часа и в Светлое время суток и полным составом. За нарушение или опоздания отдельных личностей, Батя обещал поснимать шкуры со всего подразделения. Само-собой, выход наружу должен был осуществляться только при оружии и в латах.
С баней сложилась и вовсе отдельная история. За ночь Кеншин нагородил там такого, что ни в сказке сказать, ни пером описать!
Находчивый степняк сделал деревянный щит по форме провала и измазал его грязью, которую приволок на себе Батя. Обманка была установлена вровень с потолком катакомб.
Ступенчатые склоны наверху усеял битым стеклом и просто понаставил бутылок донцами к верху. Если кто и полезет, то либо руки поранит и орать начнёт, либо бутылки опрокинет и шуму натворит.