Страница 51 из 75
Богомол переглянулся с товарищем и без труда прочитал его мысли. До прихода Милана еще есть время, а они оба уже достаточно далеко ушли от того момента, когда впервые прикоснулись к святыне клана. Стоит попробовать.
Преодолев ступени, Богомол с некоторой робостью протянул руку, застыл на мгновение, но затем все же прикоснулся ладонью к кресту. Прикрыл глаза, чувствуя на себе взгляд нетерпеливый Анатола. Ощутил кожей шершавую, чуть теплую поверхность... Но дальше дело не пошло. Открыв глаза, Богомол понял, что все еще находится внутри храма, в этом мире.
— Боюсь, что для этого недостаточно просто вырастить крест из ливинстона. — раздался вежливый, чуть насмешливый голос возле входа и Приближенные синхронно повернулись, взывая к дару, а минотавры схватились за лабрисы.
Чужак стоял в нескольких метрах, не делая попытки приблизиться или напасть. Наоборот, держал руки на виду, словно показывая, что пришел без злого умысла.
— Ты страждешь помощи? Извини, храм пока не принимает посетителей. Приходи несколькими днями после и мы выслушаем тебя.
Незнакомец сделал несколько осторожных шагов вперед и Приближенные смогли хорошенько его рассмотреть. Высокий, но не гигант. Скорее даже немного худощавый, с небольшой проседью на висках, которая добавляла ему пяток лишних годов, но Богомол дал бы ему лет сорок, не больше — очень уж гладкое, почти нетронутое морщинами лицо. Смуглая кожа, темные волосы, высокий лоб и полное достоинства, словно у древнего аристократа, лицо, хотя было видно, что чужак старается сглаживать надменность и выглядеть дружелюбно. Дорогая одежда изрядно поизносилась, но все еще выглядела прилично. Видимо, какой-то младший отпрыск обедневшего рода, жаждущий поправить свое положение за счет правителя. Такие уже приходили в храм, и не раз.
— Извините, Приближенные, но я здесь не за тем, чтобы получить помощь. Я пришел, чтобы ее оказать. Впервые за ооочень долгие годы, прошу заметить. То, что вырастили минотавры — не более чем булыжник, пусть и из уникального материала. В нем нет силы. Здесь нужно участие могущественного мага. Одного из Истинных. Так что настоятельно советую прекратить эксперименты и дождаться вашего господина.
— Какие эксперименты? — для несведущего чужака он говорил очень странные вещи и глаза Анатола подозрительно сощурились. Отпускать призванную магию он не спешил. — Мы всего лишь пытаемся подготовить алтарь для молитв. Кто ты такой, кстати?
В ответ незнакомец изящно поклонился, подчеркнуто не обращая внимания на висящий над плечом Анатола снаряд:
— Мое имя Парис и я здесь, чтобы предложить вашему господину свои услуги и услуги моего народа. И кажется, я пришел очень вовремя. Он ведь с минуты на минуту будет здесь?
— А нельзя было открыть портал где-нибудь поближе?
Арес недовольно оглядел окружающую их бескрайнюю ветреную степь.
— Чтобы нас, чего доброго, забросали булыжниками, как осквернителей? Побойся богов, одним из которых сам являешься, Арес! Одноглазые с некоторых пор не очень хорошо относятся к олимпийцам. Да и во мне они быстро признают родственную Зевсу кровь. Так что уж лучше пусть издалека нас заметят, успеют оценить уровень сил и вдоволь пошушукаться. Глядишь, когда настанет время разговора — нас выслушают, а не отправят на ту сторону.
Немного подумав, Прометей, словно не замечающий пронзительного ветра, пожал плечами и добавил:
— Ну, не отправят конечно, сбежать мы успеем. Но разве в этом цель нашего посольства? Правда, красавица?
Афродита, кутающаяся в объемную шаль, сотканную из лучшей шерсти высокогорных овец, ничего не ответила. Красотка привыкла к роскоши и неге и теперь, попав в мир резких, пробирающих до костей ветров и удручающего однообразием пейзажа, чувствовала себя неуютно.
— Крепитесь, друзья мои! Осталось недолго. Клянусь своей печенью, нас давно уже замети.. О! А вот и встречающие!
Из высокой стоячей травы разом выросло несколько десятков одетых в лошадиные шкуры крепких фигур. Кто-то держал в руках увесистые дубины, кто-то сжимал здоровенные, размером с арбуз, каменюки. Лишь лица встречающих были едины — на каждом легко читалась мрачная решимость отправить незваных гостей в загробный мир, стоит им сделать одно неверное движение.
— Арес, ради Урана, не гневи судьбу — вздерни лапки вверх! — уголком губ проговорил Прометей и, подавая пример, бодро задрал кверху ладони. — Мы, конечно, можем померяться с ними силушкой и раскидать дозорных, но тогда можешь забыть о всяких союзах!
Немного подумав, бог войны развеял появившееся в руке копье и нехотя поднял руки вверх. Его примеру последовала и Афродита.
— Что вам здесь нужно, живущие на горе?
Вперед выступил могучий циклоп. Прометей мельком оглядел парламентера, отмечая исполинский, под три метра, рост, мощное тело и пронзающую одноглазого магическую ауру. Несмотря на маленькую, младенческую голову, циклоп производил впечатление сурового воина.
— Ты ошибся, дозорный. Мы не жители Горы. Мое имя Прометей. Моих спутников зовут Арес и Афродита. Они, как и я, полны желания уничтожить тех, кто обманом и вероломством узурпировал власть на Олимпе. И об этом я хотел поговорить с Бронтом. Отведи меня к нему!
Циклоп задумался, не выпуская из рук камень, способный разрушить иную крепостную стену. Затем перевел взгляд на Прометея:
— Я узнаю тебя, титан. Ты уже выступал против Зевса и не преуспел. Отчего решил, что сейчас тебе будет сопутствовать удача?
— Потому что Громовержец впал в забвение. И тому виной — я. Его прихвостни все еще сильны, но вместе с твоим народом, циклоп, мы сможем победить. Отведи меня к Бронту — подробности я буду обсуждать с ним, не с тобой.
Одноглазый гигант с лицом малолетнего дебила задумался, крепко задумался. Даже морщины на некогда гладком лбу появились. Потом, приняв решение просветлел лицом:
— Бронт мудр. Он решит, что с вами делать, чужаки. Идемте за мной!
Прометей украдкой выдохнул. До последнего момента он сомневался, что с тугодумами удастся договориться. Издревле циклопы известны тем, что сначала бьют, а потом думают. Если остается над чем думать.
Их как бы ненавязчиво взяли в «коробочку». Прометей успел сделать знак Аресу, чтобы не дергался и бог войны немного расслабился, не забывая смотреть по сторонам, чтобы определить, кого, в случае чего, бить первым.