Вояка среднего звена

Я еще я чудовищно хотел жену, я ощущал болезненную, очень жесткую эрекцию, напряжение в паху. Сорвать этот халатик, обнажить тело, которое я знал до последней родинки, зацеловать ее так, чтобы Юля застонала, открылась навстречу мне, сама не захотела отпускать, и взять ее раз, другой, третий, на сколько хватит сил.

Ощутить вкус ее кожи, запах ее пота, нежность ее ласк, раствориться во всем этом.

Я хотел, я тянулся, но ничего не получалось, и она никак не поворачивалась ко мне, смотрела куда-то в сторону.

— Ю… Юля! — наконец выдавил я, и проснулся.

Эрекция была на месте, но вот жены рядом не имелось, полыхала сверху лампочка, смердела дыра в полу. Поблескивали гладкие стены, черное уродливое пятно на полу, напоминавшее осьминога, намекало, что тут кто-то истек кровью.

Я с трудом сглотнул пересохшим горлом — сон, только сон!

Сесть удалось со второй попытки, и тут же, словно на мое движение, заскрежетал замок. Я подался вперед, к открывающейся двери, внутри полыхнула глупая надежда, что за мной явилась жена.

— И снова в том же месте, ведь так? — сказал трибун Геррат, шагая через порог.

Надежда издохла с тонким писком — ну да, откуда Юле взяться на «Гневе Гегемонии»?

— Снова пытать будете? — спросил я.

— Ну нет, — контрразведчик смотрел на меня сверху вниз, и в прозрачных глазах его читалось беспокойство: уж наигранное или нет — этого я не мог понять, и даже гадать не собирался. — Ты ни в чем не обвиняешься, кроме глупого неповиновения своему командиру… Задам несколько конкретных вопросов. Но сначала попей.

И он протянул мне фляжку, которую я с жадностью схватил.

Прохладная жидкость смочила горло, и я ощутил, что понемногу начинаю оживать, что в одеревеневшем со сна теле начинает двигаться кровь.

— Спасибо, дело такое, — проговорил я.

— Не за что, — Геррат опустился на корточки, заглянул мне в глаза. — Легат Зитирр. Командир особого подразделения, что подчиняется непосредственно принцу Табгуну и выполняет такие задачи, о которых даже Служба надзора не всегда имеет полную информацию, что уж говорить о генеральном штабе? Он ведь дважды разговаривал с тобой?

— Ну, разговаривал — громко сказано, — я пожал плечами. — Несколько фраз.

— А чего он хотел?

— Он передал мне послание от принца… ну, кольцо такое на палец. Два послания.

— Да, уникатор, который невозможно взломать и прочитать, который открывается только адресату, — лицо контрразведчика было озабоченным, меж бровей залегла складка. — Что там внутри?

Я сглотнул.

Сказать правду? Или как обычно, ничего не ответить?

Много выгоды принесло мне молчание раньше, когда я изображал героя-партизана в лапах немецких оккупантов? Табгун все равно не отстал от меня, жизнь моя легче не стала. Кроме того, ничего особенно секретного принц в этот раз не поведал, и язык за зубами держать не попросил.

— Там всякая ботва была, — осторожно начал я, помня, что коготок увяз, и всей птичке пропасть, начнешь говорить, и пропадешь целиком. — Сказал, что Гегемон при смерти, что…

И я вкратце пересказал содержание двух посланий.

— Это все? — спросил Геррат. — Угрозы? Приглашение перейти на свою сторону? Честно?

— Да что вы постоянно думаете, что я вру! — не выдержал я. — Зачем мне это, блин!? Совершенно не понимаю, на кой ляд я сдался этому самому брату вашего императора и чего он имеет в виду!

Но контрразведчик, судя по недовольной физиономии, мне не поверил.

Он открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но тут за дверью камеры послышались голоса и шаги. Она распахнулась повторно, и на пороге появился трибун Шадир собственной персоной, усталый и мрачный.

— Ха, ну и встреча? — буркнул он, уставившись на Геррата без малейшего дружелюбия. — Служба надзора! Что ей нужно от скромного десятника? Очередные фокусы и трюки?

— Я делаю свою работу, — отозвался контрразведчик. — Задаю конкретные вопросы.

— Так вперед, задавайте, — на скулах Шадира набухли желваки. — Только при мне. Очевидно же, если он в чем-то снова подозревается, то об этом должен знать я, его непосредственный командир.

Я думал, что Геррат отступит, но тот неожиданно сказал:

— Мы обсуждаем легата Зитирра. Вы ведь тоже его видели, ведь так?

Шадир хмыкнул:

— Этого урода из придворного цирка? Я сталкивался с ним на «Твердыне Гегемонии». Когда мы вели на этой планете разведку два года назад, и уже тогда эти дрессированные псы Табгуна путались под ногами.

— Принца Табгуна, — автоматически поправил Геррат, на что мой командир ответил ироничной улыбкой.

— Что он делает здесь сейчас, я не знаю, это очевидно, — продолжил Шадир. — Обстряпывает грязные делишки для своего хозяина, убирает навоз с арены и все такое… Зачем ему нужен мой десятник, — мне достался сердитый взгляд, — я тоже не знаю, вот так. Отвечать на мои вопросы Егор отказался. Вот это номер, да?

Контрразведчик посмотрел на меня, облизал тонкие губы.

— Еще вопросы есть? — мой командир откровенно давил, он, как и большинство полевых офицеров, к Службе надзора относился с презрением, и это еще Геррата на борту более-менее терпели потому, что у него имелся боевой опыт, и он, когда надо, брал оружие в руки, и защищал линкор вместе с остальными.

— Нет, — контрразведчик поднялся. — Но ты, Егор, подумай над тем, что я предложил.

Ничего он мне не предложил, и последняя фраза явно предназначалась для того, чтобы вбить клин между мной и Шадиром, посеять сомнения в душе последнего.

— У, крыса усатая, — пробормотал мой командир, когда мы остались вдвоем. — Поднимайся! Чего разлегся. Пошли отсюда.

— Я свободен? — я неуклюже поднялся, в затекших ногах закололо.

— Не только свободен, но и повышен… — Шадир хлопнул меня по плечу так, что я пошатнулся. — Полчаса назад в лазарете умер командир третьей центурии, и ее отдали Равуде. Ну а ты возглавишь вашу… знаю, что у тебя нет пятнадцатого класса, только тринадцатый… но война, куда деваться?

И тут я пошатнулся второй раз.