Милая, вернись!

«Библиотека Крокодила» — это серия брошюр, подготовленных редакцией известного сатирического журнала «Крокодил». Каждый выпуск серии, за исключением немногих, представляет собой авторский сборник, содержащий сатирические и юмористические произведения: стихи, рассказы, очерки, фельетоны и т. д.

booktracker.org

ГИМН ЖЕНЩИНЕ

МАНИЯ ВЕЛИЧИЯ

ПОГОВОРИЛИ

БАНЯ

МИЛАЯ, ВЕРНИСЬ!

ЖЕРТВА ИНТРИГ

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ БЕСЕДА

БОЛЬШИЕ СОБЫТИЯ В ПАБЯРЖЕ

ПО СУЩЕСТВУ

ЛИТЕРАТУРНЫЙ САЛОН

БАБНИК

ТЕХНИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

ВСЕ РАВНО НИЧЕГО НЕ ОСТАНЕТСЯ…

МОГУЧАЯ СИЛА

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД

ЖЕНА

ПРОПАЩИЙ ЧЕЛОВЕК

ПЯТИМИНУТКА

ВСЕСТОРОННЯЯ ЖЕНЩИНА

УПОЛНОМОЧЕННЫЙ ОТ КРИТИКИ

КТО СЛЕДУЮЩИЙ?

ПОЖИВЕМ — УВИДИМ

ОПАСНОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ

ЧТО-ТО ЕСТЬ

Более подробно о серии

INFO

notes

1

2

3

4

ЮОЗАС БУЛОТА

МИЛАЯ, ВЕРНИСЬ!

*

Рисунки Г. Иорша

Перевод с литовского

Г. Астраускаса и Е. Йонайтене

© Издательство «Правда».

Библиотека Крокодила. 1984 г.

Дружеский шарж АНДРЮСА ЦВИРКИ

Этот год для литовских сатириков — юбилейный. Полвека тому назад, в 1934 году, в подполье появился первый номер сатирического журнала «Шлуота» («Метла»). В послевоенное время «Шлуота» возродилась, и с первых дней — с октября 1956 года — бессменным редактором ее работает Юозас Булота — заслуженный журналист Литовской ССР, член Союза писателей СССР. Как ни странно, но, будучи редактором сатирического журнала, он и сам изредка пишет. Пока вышло из печати шесть сборников фельетонов и юморесок на литовском языке и два — на русском. Эта книжка для русского читателя — третья.

ГИМН ЖЕНЩИНЕ

Судя по всему, в город пришла весна. В открытую форточку вместе с запахом талого снега врывались наполненные страстью звуки скрипки, изредка перебиваемые визгом ошалевших котов. Однако можно было разобрать, что живущий выше этажом музыкант играл Шуберта.

«Аве, Мария!»… Гимн женщине… Муж сидел за столом и писал. Слова косяком шли из-под его пера, толкаясь и наскакивая друг на дружку, как цыплята-несмышленыши в кошеле.

«Дорогая моя, любимая! — писал он. — Ты весна моих надежд*. С нежной радостью вывел он эти первые слова, и вот уже они замелькали-зарябили, словно камешки в горной речушке.

«Я пишу тебе, потому что не в силах сегодня молчать. Будь моя воля, я построил бы для тебя высоко в горах трон из чистого хрусталя, такой же прозрачный и хрупкий, как моя любовь…»

Подумав немного, он зачеркнул слово «хрупкий» и продолжал:

«… и прочный, как моя любовь к тебе. Я взял бы тебя на руки и понес прямо к голубеющей вдалеке вершине. И вот ты садишься на этот сияющий, украшенный эдельвейсами престол. У твоих ног боязливо жмутся горные козлы…»

Он снова остановился, исправил «козлы» на «серны» и писал дальше:

«Я же позволю себе лишь издали любоваться тобой, твоим божественным величием…»

Муж задумался и отшвырнул ручку в сторону.

— Как бы не так, — громко сказал он. — А кто же тогда будет обед готовить? Пожалуй, лучше куплю-ка я ей к празднику новую скороварку.

МАНИЯ ВЕЛИЧИЯ

В кабинете сидели двое в белых халатах. Тот, что помоложе, блондин, горячо доказывал старшему, уже с заметной лысиной, приземистому крепышу:

— Доктор, он здоров, голову даю на отсечение…

Старший медленно перелистывал бумаги. По всему было видно, что убежденность младшего коллеги на него совершенно не действовала.

— Сегодня мы беседовали целых два часа, — продолжал тот, помоложе. — Интересный человек. И любезный… Так прямо и говорит мне: «Доктор, люди должны помогать друг другу! Вот вы заботитесь обо мне и думаете, я об этом забуду. Другой бы на моем месте, конечно, забыл — только не я. Я не из тех, кто за добро злом платит. Вы мне помогли, значит, и я вам пригожусь. Долг платежом красен…»

Старший слушал, но ничего не отвечал. Младший доказывал с еще большим пылом:

— Так вот, он мне и говорит: «Не думайте, доктор, что я такой пустомеля, как некоторые сейчас. Если сказал, что не забуду вас, то так и будет. Я человек честный, взятку вам не предлагаю. Но помочь готов в любое время. Вот тут вчера услышал, что вы получили новую квартиру. А мебель? Знаю, знаю, говорить не надо… Зайдите как-нибудь ко мне — и сделаем. Жена не будет жить с вами в новой квартире без импортных фотообоев. Зайдите, сделаем. Выберете, какие пожелаете…»

Старший прислушался, однако по-прежнему молчал и продолжал раскладывать бумаги.

— Что хотите говорите, а такие пациенты — редкость. Ведь я ничего у него и не просил. «А туфли у вас, доктор, — говорит он мне, — были модными, наверное, во времена царя Гороха. Достанем импортные и для вас, и вашу женушку обуем. Ну, а польский «Яжембячок» ведь к праздникам понадобится? Хочется ведь гостя напитком попикантнее уважить. А рябиновка — это вещь!.. Вы можете мне ничего и не говорить, но я ведь знаю, что ваша жена обожает чай в таких пакетиках со шнурочком. Заварил кипятком, помакал — и чай готов. Как же иначе гостей принимать, этикет этого требует. Будет и чай в пакетиках. Можете уже сейчас утешить жену. Вот какой, доктор, я человек».

Старший продолжал таинственно молчать.

— Он понимает человека с первого взгляда. «Я же сам, — говорит, — вижу, что вы хотите подарить сыну ко дню рождения пластинки, да такие, что в магазинах нарасхват. И откуда их взять, если они сразу исчезают с прилавка? Ведь органной музыкой он вряд ли заслушается. Не унывайте, добудем и пластинки, весь дом запрыгает, вот увидите. Я не только вам, я и главврачу помогу — за чуткое отношение со стороны всего медицинского персонала…»

— Так что вы предлагаете? — наконец заговорил старший.

— Товарищ главный врач, — проникновенно сказал младший. — Мое мнение — выписать из больницы. Он здоров. Человек так просит.;. Как-никак, а он — счетовод отдела торговли.

Старший снисходительно поглядел на младшего и вздохнул.

— Эх, молодо-зелено. Ничего не выйдет. Он подлежит серьезному лечению. Он — обыкновеннейший кандидат наук, доцентом работает в институте. А вбил себе в голову, будто он — счетовод в отделе торговли. Явная мания величия…

ПОГОВОРИЛИ

— Товарищ директор…