Страница 4 из 12
После издания приказа выздоровевший директор вызвал Галину Михайловну.
— Ну, товарищ Шахова, как вам работается?
— Плохо, Юрий Васильевич…
— Вот и я говорю, плохо вы работаете. Жалуются на вас. Народ недоволен.
Не сработались вы с коллективом, товарищ Шахова. Да-а, не сработались. Так дальше продолжаться не может.
— Что же прикажете делать, Юрий Васильевич?
— Зачем приказывать? Я просто хочу дать вам дельный совет. Пишите заявление об увольнении по собственному желанию. Самое правильное решение. Кстати, мы тут на ваше место уже подобрали человечка.
…Моя беседа с директором института Ю. В. Поповым как-то не сложилась. Директор больше нажимал на огромные задачи, стоящие перед коллективом, и на то, что коллектив с честью справляется с возложенными на него обязанностями. А я все пытался выяснить подоплеку истории с премией.
— Да, — говорит директор, — история неприятная. Но она нетипична для нашего коллектива, который…
— Возможно, — соглашался я. — Типизировать этот случай нельзя. Очень уж он уникален. Три приказа об одной премии! Поставьте себя на место премируемого… Такое премирование не столько вдохновляет, сколько отбивает охоту работать.
— А за что ее премировать, если она не справляется с работой? — возмущается директор. — Когда весь коллектив трудится…
— Простите, — перебиваю я, — но, насколько мне известно, Шахова работает в институте пять лет. И все пять лет она не справляется?
— Конечно!
— И, несмотря на это, совсем недавно по вашему представлению она получила медаль ВДНХ? А три года назад после длительного исполнения обязанностей начальника отдела вы утвердили ее в этой должности?
— Видите ли, — говорит директор, — мы выяснили, что микроклимат в ее отделе… как бы сказать… не очень… А микроклимат — это чрезвычайно важно. Он должен способствовать работе.
И тут Юрий Васильевич был абсолютно прав. Хороший микроклимат — вещь в высшей степени необходимая.
ЗАМОК С СЕКРЕТОМ
Звонок разорвал ночную тишину.
— Дежурный по линейному отделению милиции слушает!
— Товарищ дежурный, — возбужденно проговорила трубка. — Говорят со станции Свердловск-товарный. Прибыл вагон с сорванной пломбой. В вагоне крупная недостача?
— С чем вагон?
— С запчастями автомашин. Пришлите представителя.
— …Алло, милиция? Вскрыт вагон с телевизорами. Срочно выезжайте!
— …Говорят со станции Звезда. Задержаны трое подростков. Грабили товарные вагоны…
Однако хватит милицейской хроники. Посвятим читателя в суть проблемы.
Когда-то было иначе. Железнодорожный вор забирался в классный вагон и умыкал вещички у зазевавшегося пассажира. Если ограбленный поднимал шум, вора спасало профессиональное умение прыгать на ходу поезда.
С тех давних пор ряды воров-профессионалов заметно поредели. Красть стали дилетанты. Эти бестии рассудили, что похищение чемоданов с личным барахлишком не окупается: риску много, а добычи — на грош. К тому же и прыгучесть не отработана. Взоры любителей-похитителей обратились на тихие полустанки, разъезды и остановочные пункты, где днями и неделями без призора стоит товарняк.
Дилетанты открывали вагоны и тащили все, что плохо лежит: запчасти для комбайнов и мешки с кукурузной мукой, астраханские арбузы и детские горшочки, свиную тушенку и телевизоры с цветным изображением. Из цистерн вычерпывали вино «Портвейн-777» и тут же у насыпи дегустировали.
Забили тревогу грузоотправители и грузополучатели — они терпели убытки. Заволновалось Министерство путей сообщения — оно платило штрафы за исчезнувшие грузы. Забеспокоилась транспортная милиция — работы прибавилось, у каждого вагона милиционера не поставишь, а станций и полустанков тыща.
В этой обстановке нервозности и озабоченности прозвучал чистый голос разума:
— А почему бы нам, собственно, не повесить такой замок, чтоб ни один вор не смог открыть? Какой-нибудь этакий замочек с секретом?
Это была замечательная мысль. Со времени изобретения античным умельцем Глауконом первого в мире замка как раз в субботу минуло три тысячи лет. За этот период человечество напридумывало щеколды, амбарные замки и самозапирающиеся камеры хранения ручного багажа. И только в области вагонных запоров зияла недопустимая брешь. Но, спрашивается, почему свой собственный чемоданчик мы держим на замке, а государственный вагон — на честном слове?
Делу был немедленно дан ход, и оно было поставлено на солидную научную основу: новые запорные устройства для вагонов, а также винных цистерн поручили разработать одному из научно-исследовательских институтов.
Кузнец Глаукон работал в одиночку. Если не считать мальчика, раздувавшего горн.
Современные специалисты по замкам не столь легкомысленны. В Москве (где находится институт) и в Свердловске (где размещается его отделение) были созданы особые группы по обеспечению сохранности грузов. В связи с чем в штат ввели дополнительные должности научных сотрудников, обеспечив их соответствующими окладами. Эпоха НТР требовала коллективизации, стимуляции и организации.
Организация была четкой: старшие и младшие научные сотрудники аккуратно ходили на службу, в обеденный перерыв бегали в столовую, а к концу рабочего дня спешили домой. Дважды в месяц они подходили к кассе за получкой, а один раз в год уезжали в отпуск к теплому морю. Все эти виды движения создавали хороший рабочий ритм.
В хорошем ритме прошло три года. По свидетельству сослуживцев, руководитель темы успел за это время создать любопытный труд о значении запорных устройств на транспорте. И очень разумно: диссертабельность материала не вызывала сомнений, а значение указанных устройств росло не по дням, а по часам, ибо воры все это время тоже не дремали.
Что же касается конкретно запоров, то и тут был полный ажур: поступающие предложения регистрировались, изучались и затем обоснованно отвергались.
И вдруг раздался возглас:
— Эврика!
Один из инженеров придумал устройство для вагонов. Именно такое — с секретом. И как ни странно, в одиночку.
Уязвленные в самое сердце ученые мужи поднатужились и на этот раз коллективно создали электронное устройство для запирания люков винных цистерн.
Брезжили перемены. Эпоха железнодорожных краж, наносящих крупный ущерб государству, дышала на ладан. Пьянчуги допивали последние литры дармового вина.
А дальше все развивалось в бешеном темпе.
Чертежи замков срочно передали на Свердловский опытный завод. Завод спешно изготовил опытные образцы.
Опытные образцы в экстренном порядке одобрило Министерство путей сообщения.
Потом устройство для запирания цистерн демонстрировалось во Всесоюзном научно-исследовательском институте виноделия и виноградарства «Магарач» (по заказу которого было сделано).
«Магарач» поглядел на чудо техники и скорчил кислую мину.
— Вообще-то, — сказал «Магарач», — я, конечно, заплачу за эту работу обещанные пять тысяч. Но, честно говоря, эта штука мне не годится. Громоздкая она и неудобная.
После чего опытный образец устройства для запирания люков цистерн пополнил собой коллекцию сувениров ВНИИ «Магарач».
А замок для вагонов решили испытывать.
Пять вагонов, снабженных новыми запорными устройствами, готовились в дальний рейс. На коротких рейсах они показали себя с самой лучшей стороны. Ни один вор не пробрался в эти вагоны. Но вот вопрос: что будет, если отправить их на другую железную дорогу? В край непуганых воров.
Вложив в замки особые пломбы и записав номера вагонов, вес груза и прочие железнодорожные реквизиты, научные сотрудники вместе с представителями управления Свердловской дороги воскликнули:
— Ну, как говорится, с богом!
И вагоны покатили.
Но тут случился конфуз.
Конфуз случился не сразу, а через некоторое время, когда вагоны докатились до одной маленькой станции, где их должны были разгрузить.