Страница 13 из 15
Глава 4.2
Когда тебе пятнадцать весь мир кажется забавной игрушкой. Для моих близнецов так точно. Драка, кровь, издевательство над Анри, рычание Михаэля - для них всё одно. Всё - веселье. Как же мне не хотелось тыкать их носами в реальность…
— Густав Вин, — произнесла я, не отрывая взгляда от тарелки.
Если цветы прошли через Тагаччи, Кейн тоже об этом знает.
Кейн… да плевать, что он знает, а что нет! Этот выскочка появился в моей жизни вчера и уже занял в моей голове место. Пошел вон!
Густав Вин, высокий, статный черный волк, владеющий сетью дорогих ресторанов в городе. Безумно красивый шатен. Чрезмерно брезгливый, надменный и презирающий людей как вид.
— Он недостоин места нашего отца, — без интереса глядя на еду сказал Анри и провел рукой по черным волосам. Прямо как Михаэль. Я прикрыла глаза. Встань из могилы, встань и помоги мне… Помоги мне, как я помогала тебе. Как прикрывала твою спину, а ты прикрывал мою.
Как же мгновенно накрывает черная тоска, когда умирает кто-то близкий. Черная, густая тоска, ни вдохнуть ни выдохнуть.
— Для тебя кто вообще достоин места отца? — буркнул Руи, и нахмурив такие же черные как у Анри брови.
— Никто, — отрезал старший брат. А вдруг перевел взгляд на меня и тихо, но с таким холодом в голосе произнес. — Ты ни слезы не пролила по нему.
— Прикуси язык, — резко отреагировала я и вилка в моей руке согнулась.
— Ты хоть скучаешь по нему? — не унимался Анри, его голос начал хрипеть, он прокашлялся, потер шею, а затем грудь. Но даже боль от яда, который видимо всё ещё гулял по его телу, не мог остановить его злость на всё. На всех. — Может это ты его убила? Поэтому не дала Одо сделать вскрытие?
В самое сердце, мой родной. Я отложила вилку и встала. Анри напрягся, близнецы исподлобья уставились на меня. Я спокойным взглядом оглядела их — живых, так похожих на него. Не могла перестать видеть его в своих детях. Детях, которые делают так больно. Никакой Эрик Кейн, оторви он мне вчера голову, не сделал бы мне так больно, как делал Анри.
Потому что даже после смерти моего мужа, я не могу понять… любила ли я его.
Я медленно подошла к Анри и положила руку на его плечо. Крепкое, молодое. Он будет жить долго. Так же долго как и я его отец. Ещё года два и он станет и силен как Михаэль. Но в то же время был в Анри оттенок какой-то небрежной элегантности, которого у Михаэля отродясь не было, но который сводил с ума молодых волчиц. Правда вот вместо волчицы мой сын выбрал… лису. Красивую, дерзкую, но черт его побери, лису.
Я сжала руку, чувствуя, как Анри напрягся. Специально сжала посильнее, побольнее.
— Ты едешь со мной на собрание стаи. И будешь смотреть. Внимательно. Если меня сбросят, если меня убьют - ты всё вернешь себе и братьям.
Едва Анри повернул голову, чтобы, скорее всего, огрызнуться, влезли близнецы.
— А нам че делать? — почти благоговейным шепотом спросил Луис.
— В школу ехать! — рявкнула я.
— А медвежатина нам телефоны вернет? — тихо уточнил Руи.
Ну что за оборотни! Такой момент испортили. Я сдержалась, чтобы не закатить глаза.
— Пока у тебя в голове сено, как у тех козлов, про которых ты говорил утро… — начала я, не убирая руку с плеча Анри, но меня опять перебили.
— Это я говорил, — поправил меня Луис.
— Это говорил Руи. Я вас отличаю, — процедила я. — Доели и быстро в школу, не злите меня.
— Понял принял.
— Принял понял, — отозвались одновременно близнецы.
Этим двоим даже драться не придется, они просто доведут конкурента до истерики словами.
Близнецы быстро доели, Тагаччи вернул им телефоны и ушел садить в служебную машину.
Всё это время я следила за ними и стояла за спиной Анри, который даже не пошевелился.
— Итак, на чем мы остановились? — наклонилась я к его уху.
— На том, что ты хочешь показать мне тех, кто с отцом даже рядом не стоял, — отозвался Анри, отодвинул стул и встал. Уже выше меня. Красивый, как Михаэль и такое же жесткий.
— И ты примешь мой выбор. Если он будет, — я поджала губы.
Черные глаза Анри остановились на мне, какой же у него взгляд тяжелый, пронзительный и безжалостный.
— Хорошо, но я убью Эрика Кейна, если ты выберешь его.
Мне вдруг показалось, что в сердце моего сына поселилась какая-то тяжелая черная пустота. И я никак не могла найти её источник.