Страница 50 из 55
И я это представляю. Это же общее сознание фениксов, так почему я не могу ничего представить? Еще как могу! Реку мне не удалить, но я могу ее провести! Проплыть на катере, пока я жива. Магия больше не работает, а воображение – да!
В реальности я бы ни за что на такой катер не полезла бы, но внутри сознания всех фениксов, я радостно кричу, когда мы, развернувшись, несемся против течения. Честно, я боюсь каких-то стен, препятствий, но в какой-то момент вижу голубоватую вспышку, и на скорости влетаю в нее.
Я там же. На стене замка. И смотрю, как Бладлейн летит вниз. Будто здесь прошло одно мгновение, не больше.
Монстра перехватывает дракон: его пасть смыкается на черном теле, а затем дракон всем своим весом выбивает внешнюю стену. Я вскрикиваю, но Алекс раскрывает могучие крылья, держась в воздухе. Проем осыпается камнями, но в ярко-синем зимнем небе прекрасно видны два ревущих в ярости, остервенело раздирающих друг друга на части гиганта. Пока один рев не сменяется на полный боли и не стихает вовсе. Но испугаться я не успеваю: дракон буквально вваливается в сад, рухнув на развороченную землю, и затихает.
– Спусти меня к нему! – приказываю я Саймону. Все внутри меня дрожит, но голос звучит на удивление жестко. Я знаю, что я делаю.
Успеть бы.
– Даша…
– Я знаю, как его спасти.
Ни черта я не знаю, конечно. Не до конца. Но Гвен сказала, что я все пойму, а я почему-то склонна ей верить.
Саймон использует магию, чтобы мы оказались внизу за несколько мгновений, а не за бесконечные минуты беготни по дворцовым коридорам, и я падаю рядом с мордой дракона. Такой прекрасный и такой измученный боем и многочисленными ожогами. Но при моем появлении, он оживляется: водит носом, приоткрывает мутные веки, испускает какой-то утробный звук, отзывающийся внутри меня трепетом.
– Я здесь, мой хороший, – я погладила горячую чешую, но она меня совсем не обжигала. – Бладлейн активировал мою магию. Мою память. Но я не переродилась.
Пока.
– Зато я узнала много всего. От Гвен. Она правда любила этого придурка! И могла спастись, но ничего у нее не получилось. А у нас еще может.
Дракон приподнял морду и повернулся в мою сторону, словно подставляясь под мою гладящую ладонь. Я хотела, чтобы Алекс обернулся, увидеть его мужчиной, но я понимала, что он делает это не из вредности. Он просто не может.
– Оказывается, нужна любовь. Вот так просто. Наша любовь. Как в мультиках. – Дракон вопросительно фыркнул, и я махнула рукой: – Потом объясню, что это.
Что я несу? Я теряю время! Но почему-то это кажется правильным. Гладить дракона и говорить ему всякие глупости. Делиться тем, что наболело.
– Может, сейчас не время, – говорю я, – но мне кажется нашим отношениям не хватает доверия. Мы любим друг друга, но еще сомневаемся. В себе, в основном. Ты приревновал меня к Бладлейну, а я всего лишь хотела спросить его про Гвен.
Дракон утробно зарычал, я же сложила руки на груди:
– Да, я тоже хороша, что скрыла от тебя все. Но что делать, если мы друг друга не хотим слышать?
– Р-р-у!
– Это согласие? – всхлипываю я. Слезы действительно застилают мне глаза, потому что я уже ничего не понимаю. Не представляю, что делать. Ну, кроме того, чтобы исцелить моего дракона с помощью своей магии.
Он пытается увернуться, как от горького лекарства, но я кладу обе руки ему на морду. Пытаюсь ее хоть как-то обхватить.
– Это процесс все равно запущен, – напоминаю я ему. – Мне от него никуда не деться. Но хоть тебя я смогу исцелить.
Оглядываюсь на Саймона, застывшего неподалеку. Насколько он прав в том, что дракон не сможет без меня жить? Может, у него получится?
Пока вливаю магию в ладони, а через них – в дракона, продолжаю ему рассказывать:
– Представляешь, мое перерождение – это незавершенное заклинание. Правда, я понятия не имею, как его завершить. Никто этого не знает, видимо, поэтому они говорят загадками. Вроде того, что я пойму, когда наступит час! Только они выросли в мирах с магией, а у меня из оружия лишь мой рационализм. Мне нужна подробная инструкция! Я же хочу, чтобы все жили. Сама жить хочу. В этом мире. Потому что люблю тебя. А еще, кажется, люблю этот мир.
Догадка, как молния, проносится в моей голове.
Люблю мир. Люблю Эфору. Люблю свой новый дом.
Эфора так и не стала миром феникса, драконов и других волшебных созданий. Должна была, но не стала. Потому что Эрези не завершила ритуал, и их магия утекала, исчезала. Вроде как. На самом деле, она тратилась на кое-то другое.
– Я знаю, что делать, – прошептала я дракону, потрясенная от собственной догадки.
Это была случайность или сама Эрези перестраховалась, создавая своеобразную петлю времени, где она перерождалась и перерождалась, раз за разом пытаясь решить проблему с заклинанием. Но никто не берется из ниоткуда, и не утекает в никуда. Магия этого мира тратилась на воплощение фениксов. Снова и снова. Поэтому во мне ее столько! Так много!
Так много, что меня это уничтожает. Сжигает.
Завершить заклинание – это повернуть время вспять. Отдать всю силу, до капли. Драконам. Горгульям. Василискам. Дракорижцам. Гигельдасцам. Жителям Мбрама и Орижеля. Без страха. Безвозмездно.
Из любви.
Как только я окончательно осознаю эту мысль, все невозможное, все сомнения уходят. Мне становится легко. Моя магия, сила вспыхивает в груди, но это не страшное, испепеляющее чувство, это нечто глубокое, теплое, безопасное. Незримое, но ощущаемое всем телом и всей душой.
Любовь – самая сильная магия. Я касаюсь этой магией дракона, а потом Саймона, и, кажется, всех, кто сейчас находится в замке. Она становится настолько огромной, что я больше не чувствую ее размеров. Накрывает собой весь мир? Возможно. А может, это всего лишь мое желание. Но этого оказывается достаточно.
Я знаю, что этого достаточно.
Она достает везде и всюду, прокатывается по Эфоре, а затем возвращается ко мне. Завершая свой круг. Завершая заклинание Эрези. Освобождая всех. Меня?
Узнать я не успеваю, потому что ноги меня больше не держат. Я заваливаюсь в сторону, и падаю в объятия. В самые желанные в мире. В магическом и нет.