Приговор олигарху

– Сделать из врага друга – уже большой смысл! – воскликнул Глеб Абрамович. – Я не хочу видеть тебя своим врагом. Я давно понял, что твои враги долго не живут, а я хочу жить долго. Очень долго. Поэтому я предлагаю заключить союз.

Константин задумался.

Конечно, нет никакой гарантии, что этот прожженный мошенник его не обманет. Но в то, что покушение организовал ГБ, Панфилов теперь не верил. Не потому, что Белоцерковский его убедил. Константин сам понял, что это не так. По его реакции, по тому, как дрожали губы от обиды у Белоцерковского, когда он говорил, что не причастен к попытке убить Константина.

Шульгин тоже, похоже, говорил правду. Константин и сам заметил: у охранников, приехавших вместе с Шульгиным, были не «макаровы», а «ТТ». Это, конечно, не бог весть какое доказательство, но и в интонациях Шульгина он лжи не заметил. Злость услышал, обещание убить при случае – услышал, но лжи не было.

– Так и быть, – сказал он. – Я тебе поверю. Но с одним условием. Ты найдешь человека, который меня «заказал», и сообщишь мне.

– Согласен! – тут же воскликнул Белоцерковский. – Не сам я, конечно... Вот он найдет... – Он ткнул пальцем в Шульгина. – И сообщит мне. А я передам эту информацию тебе. Теперь, я надеюсь, мне можно подняться из воды? Я, честно говоря, замерз...

– Минуту! – остановил его Жиган. – Не спеши, целее будешь.

Он показал Шульгину на лежащий у того под ногами пистолет.

– Швырни-ка мне эту штуку.

Шульгин ногой отправил «макаров» по кафелю в сторону Константина.

Панфилов поднял пистолет, зарядил его и сказал:

– Теперь можешь подниматься, Абрамыч! Только учти, что ты постоянно будешь у меня на мушке. Я предупреждаю тебя на всякий случай, вдруг кто-то из твоих охранников не поймет, что происходит, и откроет пальбу. Второй выстрел будет в тебя. Поэтому предупреди своих ребят, чтобы держали себя в руках и не давали волю нервам, а мне – повод продырявить тебя.

Он наставил пистолет на Белоцерковского и спокойно скомандовал:

– Теперь поднимайся!

Белоцерковский не заставил себя долго упрашивать. Константин взял его под руку, и Глеб Абрамович почувствовал, как ствол уперся ему в бок.

– Шульгин! – тут же принялся командовать Белоцерковский. – Приведешь себя в порядок и снимешь все посты в этом здании. Отправь своих людей в машины, и пусть уезжают отсюда. Я переоденусь и поеду с тобой. Понял? Иди!

– Иди, Абрамыч, одевайся! – подтолкнул его в сторону раздевалки Константин. – А то ты не солидный какой-то, когда голый!

Белоцерковский проглотил обидную шутку. Ничего, настанет время, он еще поквитается с этим психом из Запрудного, который мнит себя супергероем...

Глава 5

Панфилов ни на грош не поверил Белоцерковскому. Он хорошо понимал этот тип людей. Неважно, какое место в жизни они занимают, высоко ли взобрались по социальной лестнице. У них гнилое нутро. Среди запрудненской братвы таких много. И этот такой же, как самые последние подонки из «братанов». Просто этому удалось забраться выше. Но за доллар он тебя с удовольствием продаст, а за два – задушит собственными руками. Кроме денег, в их жизни не существует никаких ценностей. Деньги и собственная жизнь – вот две вещи, которые волнуют их.

Это от них, от таких, как этот новоявленный российский олигарх, пошел в России беспредел. Это они сеют рядом с собой разврат и проституцию – развращают людей легкими деньгами и приучают их продавать себя.

Хочешь заработать? Убей человека и получишь десять тысяч баксов.

Хочешь быть богатым? Продай свою душу золотому тельцу, богу по имени доллар!

И не стоит мучиться ненужными сомнениями. Не ты первый, не ты и последний. А если и откажешься, найдутся другие, которые переступят через все на свете, чтобы получить пачку долларов. Не упускай свой шанс. От тебя и требуется-то всего лишь в нужном месте и в нужное время нажать на курок. Не думай, что ты стреляешь в человека, представь его абстрактным объектом, мишенью, лишенной конкретной жизни, существующей лишь для того, чтобы ты с ее помощью мог заработать...

Белоцерковский был слишком слабым и трусливым, чтобы убивать самому. Но он заказывал убийства, он нанимал других, чтобы они убивали по его приказу. Так чем Белоцерковский отличается от обычного киллера? Только тем, что боится крови и смерти?

Помнится, было в каком-то романе выражение – «голубой воришка», то есть вор, который стыдился воровать. Так вот, Белоцерковский – «голубой киллер», то есть убийца, который боится убивать. Одним словом – дрянь, мерзость, дерьмо...

И все же Константин сам предложил Белоцерковскому нечто вроде союза. Это был тактический ход с его стороны. Он и в самом деле был один. И на него кто-то охотился. Не Белоцерковский, но и тот не прочь присоединиться к охотникам, Панфилов это понимал. Так лучше уж сохранить с ним контакт, чем постоянно ждать нападения из-за угла.

Это был союз двух врагов, и оба отдавали себе в этом отчет. Белоцерковский элементарно боялся за свою жизнь. Панфилов уже успел убедить его в своей способности проникать сквозь самую надежную охрану и убирать людей, которые только и думали что о сохранности своей жизни. Как только Панфилов поймет, что Белоцерковский приказал его убить, так сам начнет охоту на ГБ, а это олигарха ни в коей мере не устраивало. Жиган успел доказать ему, что он человек серьезный и относиться к нему нужно с уважением.

Ему не хотелось марать о Белоцерковского руки. Он устал от смертей, которые преследовали его последние годы. Все, кто находился рядом с ним, рано или поздно умирали, причем отнюдь не естественной смертью. Их убивали. Его друзей убивали его враги. Его врагов убивал он сам.

Когда-нибудь надо было прекратить эту цепную реакцию, катализатором которой был он, Константин Панфилов по кличке Жиган.

Поэтому Глеб Абрамович Белоцерковский и остался в живых после встречи с Панфиловым. Заставив Шульгина выбросить оружие, он усадил Белоцерковского на переднее сиденье, сам сел сзади и приказал Шульгину ехать к станции метро «Октябрьское Поле».

Он вышел из машины и скрылся на глазах Белоцерковского в подземном переходе. Тому оставалось только проводить Панфилова полным ненависти взглядом.

«Этот человек доживает свои последние дни! – уверял себя Белоцерковский, тупо глядя в спину удаляющемуся Панфилову. – Я не допущу, чтобы он чувствовал себя безнаказанным после того, как он сегодня меня унизил. Но не надо пороть горячку. Если он говорит правду и его действительно пытались убить, надо выяснить, кто послал к нему киллеров и... И подсказать этому человеку, где искать Панфилова. Даже если он вновь уцелеет, я останусь вне подозрений. Это гениальная идея!»

Глеб Абрамович любил чувствовать себя гением. Он не упускал ни одного повода лишний раз убедиться в своей гениальности. Он с полным правом называл себя финансовым гением, поскольку стал одним из самых богатых людей в современной России.

Кто именно в России стоил сейчас дороже всех остальных, сказать было, пожалуй, невозможно, поскольку в состояние каждого из претендентов на подобное «звание» входило слишком много «черного», скрытого от налогов, а то и вовсе криминального капитала. Поэтому аналитики лишь гадали, да и сами олигархи предпочитали не выстраивать самых богатых людей России в затылок в соответствии с толщиной их кошелька, а держались группой – первой десяткой, состав которой почти не менялся. А уж кто и какое место занимает внутри этой десятки – это их волновало мало.

Но в России сейчас немало финансовых гениев, не меньше десяти. Правду сказать, в нынешней России не надо было быть столь уж гениальным, чтобы прорваться в первую десятку.

Государство само подставлялось и принимало самые соблазнительные позы. И его имел каждый, в ком еще была потенция, каждый, кто хотел больших денег. В России нажить капитал – стоит только захотеть. Сильно захотеть, страстно, и тут же появятся возможности – не упускай их, и ты уже наверху.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.