Птицы

Глава 6. Прищепка для носа

Бурое пятно на потолке стало чуть темнее и заметнее, в то время как сам потолок посветлел.

Финч встретил рассвет с широко раскрытыми глазами. Он лежал на спине в своей кровати и глядел в потолок. Ночь, проведенная за размышлениями, пролетела, словно длилась всего час.

Мальчик сжимал в руке черное перо, с которым проснулся пару дней назад. В какой-то момент он ощутил, что оно странным образом стало… горячим. Перо это вызывало у Финча непонятные смешанные чувства. Ему казалось, что, гладя его ворсинки кончиком пальца, он прикасается к дикому зверю, опасному и неудержимому, и пытается его как-то усмирить. И все же таилось в этом пере что-то… успокаивающее.

Полночи Финч провел в гостиной, в дедушкином кресле. Он раз за разом переслушивал запись на пластинке, и с каждым новым прослушиванием в нем крепло чувство того, что все это обман. Невзирая на логику, на доводы Арабеллы, на сами дедушкины слова, он считал, что запись… не подделка, нет, но что-то с ней точно было не так.

Финч не мог объяснить свои ощущения даже самому себе, но в голосе на записи, в том, как дедушка говорил, в едва уловимых интонациях едва заметно слышалось что-то… что-то…

Финч вздохнул и закрыл глаза. В следующее мгновение он открыл их снова, но оказалось, что прошло не меньше двух часов.

Он покосился на окно. Снег усилился — летел большими хлопьями, и те приставали к стеклу. Послышался отдаленный звонок трамвая — вагон подошел к станции…

Скоро придет Арабелла, и они должны будут наконец привести свой план в действие. Или, вернее, должны были… Девочка спросила его еще вчера: «Наше расследование закончено, раз мы нашли послание твоего дедушки?» Финч не смог ей ответить — ему нужно было подумать, и она отправилась спать, пообещав прийти утром.

«Расследование закончено? — спросил себя Финч. — И что если да? Просто дожидаться дедушку? Дожидаться, когда он вернется и все объяснит? Или он снова обманет? “Мне нужно идти, — сказал он, — до скорой встречи”…»

Финч попытался представить себе дедушку в тот момент, когда он надиктовывал послание у радиофора. Вот он сидит в кресле, как обычно, ссутулившись. Вот он нервно протирает очки платком, пытаясь ничего не упустить: успокоить Финча, но при этом как можно больше утаить. Вот звонят в дверь и…

«Звонят в дверь, — вдруг подумал Финч. — Кто-то пришел. Вероятно, завязался разговор. А что если именно тогда появились “следы борьбы”? Темно-красная пуговица на клочке вишневой ткани, обнаруженная под кроватью у дедушки. Темно-красная пуговица… Темно-красная пуговица…»

И Финч вспомнил. Узкая щель приоткрытой двери, недобрый взгляд, седая борода и… темно-красные пуговицы на вишневой ткани.

Мальчик соскочил с кровати и оделся с такой скоростью, что все пожарные, способные облачаться в обмундирование, пока горит спичка, попадали бы от зависти. Схватив с радиофора в гостиной пластинку с дедушкиной записью, он выбежал из квартиры.

«И как я сразу не вспомнил?!» — корил себя Финч на бегу.

Перепрыгивая через ступени, он поднялся на следующий этаж и подбежал к зеленой двери квартиры № 16. После чего дернул за цепочку звонка. Колокольчики прозвенели и затихли.

Никто не открывал. Из квартиры не раздалось ни звука: не скрипнула половица и даже не шаркнул по полу тапок, но отчего-то Финч был уверен — просто чувствовал! — что к двери с той стороны приставлено ухо.

— Мистер Франки! — негромко позвал мальчик.

Ответа не последовало.

— Я знаю, что вы там, мистер Франки! Я никуда не уйду! Откройте, это Финч.

Из квартиры раздалось раздосадованное кряхтение.

— Какой еще Финч? — спросил мистер Франки, будто бы снова забыв о самом факте существования мальчика. — Не знаю никаких Финчей.

— Прекрасно знаете! — раздраженно ответил Финч. — Я внук Корнелиуса Фергина из двенадцатой квартиры! И я кое-что вам принес!

— Ничего мне не нужно! Не знаю никакого… как ты сказал? Кофелиуса Фельбиша?

— Рыбий хвост, — Финч назвал пароль, но на сей раз тот не произвел на старика ровным счетом никакого впечатления.

— Что еще за хвост? — пробурчал он. — Ничего не знаю ни о каких рыбах и их хвостах.

— Мистер Франки… — Финч наклонился к самой двери и заговорил едва слышно, надеясь, что вздорный старик его услышит: — Хватит прикидываться. Дедушка мне рассказал, что вы прекрасно все понимаете и все помните — причем получше многих. Тут где-то неподалеку бродит миссис Чаттни из шестой квартиры. Вы что, хотите, чтобы она стала допытываться, зачем я к вам пришел?

Мистер Франки шумно сглотнул вставший в горле ком и поспешил отпереть. Чуть приоткрыв дверь, он хмуро выглянул в образовавшуюся щелочку.

— Ты знаешь, кто заявляется к людям в такую рань, Финч? — спросил мистер Франки. — Только враги и агенты из контор по возврату долгов, то есть опять же враги.

«Конраду Франки повсюду мерещатся враги, — вспомнил Финч дедушкины слова. — И поэтому Конраду Франки не было равных в том, что он делал во время войны».

«Он воевал по-другому». Вероятно, это значило, что он был шпионом. Финчу вдруг показалось, что именно о нем говорил дедушка на записи, а не о миссис Чаттни, как он решил сначала.

Финч решил сразу перейти к делу:

— Я знаю, что вы были у нас в тот день, когда дедушка пропал.

— Что за вздор? — презрительно фыркнул старик. — Я вообще не выхожу из квартиры.

— Тогда ваш шлафрок выходит без вас, — сказал Финч и показал мистеру Франки пуговицу на кусочке ткани.

Даже через щель в двери было видно, как лицо мистера Франки вытянулось. Что-либо отрицать дальше не имело смысла: старик и правда кутался в длинный, до пола, вишневый шлафрок, застегнутый на темно-красные, поблескивающие лаком пуговицы. На месте одной куце и одиноко торчал хвостик нитки.

— Разговор окончен, — сказал он и захлопнул дверь.

— Мистер Франки! — Финч забарабанил в нее кулаком. — Вы хотите, чтобы я позвал констебля Додджа?

Раздалось гневное рычание, за ним последовал щелчок замка, и дверь снова отворилась. Старик выглядел настолько раздосадованным, будто ему сообщили, что отныне он будет есть лишь гремлинскую еду и всю оставшуюся жизнь ему предстоит пить один лишь керосин или чернила.

— Проклятые хитрые дети кругом! — проворчал мистер Франки. — В мою молодость дети не были такими зловредными. А еще они не были шантажистами.

Старик отошел в сторону, пропуская мальчика. После того, как Финч оказался в прихожей, он опасливо выглянул за порог, оглядел этаж и только после этого закрыл дверь.

— Проходи в гостиную, — буркнул мистер Франки. — Можешь сесть на диван. Чай… да, есть чай.

Прежде, чем последовать приглашению, Финч пристально уставился на старика и сказал:

— Вам следует знать, мистер Франки, что моя подруга Арабелла Джей меня ждет, и если я не вернусь, она позовет констебля, так что вы не можете меня убить и спрятать мой труп под кровать.

Старик хмыкнул в седую бороду и кивнул. Он оценил.

Стараясь не упускать из виду хозяина квартиры, Финч снял башмаки и потопал по коридору.

Гостиная старого затворника оказалась вполне уютной. На обитых темно-зеленым вельветом стенах висели картины, на которых были изображены какие-то джентльмены и дамы в военной форме, на круглом, тоже зеленом, ковре стояли диван и пара кресел, обтянутые той же тканью, что и стены. В углу примостились пара стульев и столик с разложенными картами, словно мистер Франки только что играл с кем-то в «Трольридж». Окно было завешано тяжелыми шторами, через которые в гостиную не мог протиснуться ни один лучик солнечного света, но на полу и стенах колыхались отблески ярко пылающего камина, на крючке в глубине которого висел чайник. Судя по всему, старик и сам собирался пить чай.

Несмотря на раннее утро, мистер Франки уже вовсю был занят делом: на диване, на креслах, даже на ковре были разложены раскрытые газеты. На тумбочке, рядом с граммофоном, дымящейся трубкой и пепельницей, лежали карандаш и блокнот, куда хозяин квартиры что-то выписывал. Видимо, мистер Франки проводил какие-то исследования.