Птицы

— Я ищу «Стекольную компанию Тэррити», сэр, — признался Финч. — В адресной конторе мне сказали, что она находится на проспекте Франдигорт, дом номер пятьдесят семь, но я не могу ее найти.

— Это совсем близко, — сказал констебль и указал рукой вдоль улицы. — Вам нужно пройти до середины этого квартала. У них вывеска, собранная из стеклянных осколков.

— Э-э-э… благодарю, сэр.

— Удачного дня.

— И вам, сэр.

Констебль кивнул и пошагал дальше по улице, а Финч, все еще пребывая в смешанных чувствах и ощущая себя жертвой розыгрыша, поспешил в указанном направлении.

Вскоре он оказался у лесенки с витыми перилами, которая вела к двери под вывеской: «Тэррити. Семейное стекольное дело». Надпись и впрямь была собрана из стекольных осколков, в каждом из которых причудливо отражался свет горящих у двери фонарей.

Мальчик поднялся по ступенькам, дождался, когда автоматон откроет перед ним двери, и вошел в лавку.

Все в помещении было выполнено в темно-красной гамме: панели на стенах, паркет и витрины из вишневого дерева, даже костюм приказчика за стойкой представлял собой клетчатую тройку в оттенках бордового.

На полках выстроившихся вдоль стен шкафов лежали круглые линзы различных цветов, размеров и степени прозрачности. Свет газовых ламп отражался от них, и яркие, веселые блики плясали на полу и потолке. Самый большой блик — как будто пылающая дыра в паркете — исходил от автоматона. И только сейчас Финч заметил, что тот полностью сделан из стекла. Руки, ноги, шарниры, даже голова — буквально все было стеклянным! Мальчик увидел свое расплывающееся недоуменное отражение в полированном лице автоматона.

По лавке у шкафов сновало несколько покупателей. При этом здесь не было никаких билетиков с номерами или вещателей, сообщающих, что «ваша очередь, слепые вы болваны, как раз подошла». Люди просто рассматривали витрины, о чем-то переговаривались, подходили к приказчику, тот доставал и упаковывал нужное, или же заносил заказы в огромную книгу.

Наконец, очередь дошла и до Финча.

Он уже собирался сказать то, что придумал еще в трамвае по пути в Рривв, но так и замер с открытым ртом.

Приказчик выглядел весьма необычно. Кисти его рук были механическими, хотя он определенно являлся человеком. Финч никогда не встречал полу-людей полу-автоматонов. А еще он никогда не слышал о механическом протезировании.

Финч даже не задумался о том, что вот так таращиться на чьи-то руки — невежливо, какими бы необычными они ни были, поэтому даже почти прекратил моргать.

— Кхм-кхм… — раздалось многозначительное покашливание.

Мальчик оторвал взгляд от рук приказчика и перевел его на круглое лицо с подкрученными рыжеватыми усиками и фигурно подвитыми бакенбардами.

— Мое почтение, — сказал приказчик. — Меня зовут Коллинз Тэррити, младший. Чем могу вам помочь?

— Здравствуйте, мистер Тэррити, — ответил Финч. — Мой дедушка купил у вас линзы, и они треснули.

— Какой кошмар! — ужаснулся приказчик (или, скорее, хозяин лавки). — Что это были за линзы?

Финч протянул ему кассовый счет.

Мистер Тэррити взял бумажку, поднес их близко-близко к глазам, прочитал.

— Вы, верно, шутите, — недоуменно сказал он.

— Конечно, нет. Почему?

— Это линзы из самого прочного стекла, что у нас имеется. Они могут выдержать что угодно…

— Что, например?

— Удар молотом! Выстрел из револьвера! Снежную бурю!

Финч внутренне напрягся. «Снежную бурю? Что там говорил мистер Хэмм? Человек в черном упоминал следующую снежную бурю? Нужно узнать подробнее, зачем дедушке понадобились эти линзы!»

— Снежную бурю? — с сомнением спросил Финч. — Откуда вы знаете?

— «Бриленз» проверяли на маяке на севере, — с гордостью сообщил мистер Тэррити. — Ни одной трещинки. Ни одной царапинки. Такие линзы стоят на всех оптических приборах отслеживания и изучения бурь. А если уж они показали себя превосходно там, то в виде линз для защитных очков им и подавно ничего грозить не может. Поэтому я не понимаю, как…

— Защитных очков? — перебил Финч.

— Ну да. — Мистер Тэррити кивнул. — Я помню вашего дедушку. Специальный заказ. Оправа — дополнительно. Мы предоставляем такие услуги. Ваш дедушка сказал, что собирается наблюдать бурю вблизи. А кто мы такие, чтобы спорить с клиентом. — Мистер Тэррити набрал воздух в грудь и продекламировал: — «Стекольная компания Тэррити» всегда выполнит ваш заказ, даже если вы его сделали из психиатрической лечебницы. Но лишь в случае мгновенной оплаты, разумеется.

— Наблюдать бурю вблизи… — пораженно пробормотал Финч.

— Да, дела, — согласился мистер Тэррити. — Я тоже удивился, но возражать или расспрашивать не в правилах нашей компании. На вашем месте я присмотрел бы за дедушкой. А то как бы чего нехорошего не вышло.

К сожалению, пожелание мистера Тэррити запоздало. Нехорошее уже вышло. Но откуда ему об этом было знать.

— Благодарю вас, мистер Тэррити. Вы мне очень помогли.

Финч развернулся и отрешенно побрел к выходу из лавки.

— Постойте! — воскликнул мистер Тэррити. — Но вы сказали, что линзы треснули! Каким образом?!

Мальчик не обернулся. Словно во сне, он подошел к двери, предусмотрительно отворенной стеклянным автоматоном, и нырнул в идущий на улице снег.

*

Гул сотен работающих механизмов был слышен еще издалека. При этом даже трамвай, в котором ехал Финч, дрожал и вибрировал.

За стеклами иллюминаторов клубился густой дым. В вагон просачивалась вонь мазута, керосина, машинного масла и отходов из чадящих топок.

Вскоре трамвай подъехал к станции, выпустил пассажиров и отправился дальше, но вот бедолагам — а иначе тех, кто оказывался в Краекк, и не назвать — предстояло спуститься по длинной железной лестнице и выйти на центральную улицу, по которой передвигались шагающие механизмы, груженные углем и листовым металлом для обшивки дирижаблей.

Краекк был фабричным районом города. Здесь располагались многоэтажные цеха, плавильни, промышленные мастерские. Отсутствовали в Краекк разве что вездесущие люки гремпинов. Ни Уолшш, ни Горбист даже не претендовали на развертывание своих производств в этих местах. По очевидным причинам.

«Очевидные причины» — это всегда грязная брусчатка, на которой совсем не было снега. Еще бы — как ему пробиться сквозь тучи горячего пара и дыма, выползающие из дымоходов топок и высоких кирпичных труб, напоминающих сигары.

Район этот не зря называли «черным» — его здания сплошь поросли толстым налетом сажи, а мостовая, стены, крыши, да и сам воздух, насколько хватало глаз, пропитались углем и угольной пылью.

Краекк был будто перебинтован рельсовыми путями. Железная дорога шла не только по земле, но и над фабриками, установленная на сваях. Кое-где она выстраивалась этажами, где-то пересекалась, а где-то и вовсе закручивалась чуть ли не спиралью. По рельсам, как в каком-то зловещем парке аттракционов, ползли ржавые вагончики-мотрисы без окон, сплошь покрытые заплатами и выдыхающие черный дым из труб.

Стены в Краекк, как и в Рривв, скрывались под многочисленными плакатами и вывесками. Но, в отличие от того же Рривв, здешние не уговаривали что-то купить или куда-нибудь сходить и что-нибудь попробовать. Большинство представляло собой призывы вступать в профсоюзы, чтобы защитить свои права и сохранить работу. «Нет автоматонам! Не отдадим работу бездушной железяке! Вступай в профсоюз! Вступай в профсоюз!»

К слову, автоматоны здесь были не такими, как в Рривв. И даже не такими, как в Горри. В родном районе Финча механоиды были просто старыми — здесь же они и людей мало чем напоминали. Грубые, многократно залатанные, с шарнирами суставов, усиленными поршнями, они были предназначены для самой тяжелой работы. Дикий скрежет их сочленений тонул в грохоте цеховых машин и сливался с ним, но, Финч не сомневался, что, если оставить одного такого автоматона на том же проспекте Франдигорт в Рривв, всего пара его шагов вызвала бы затор, как на земле, так и в воздухе.