Страница 4 из 34
2
— Потанцуем? — предложил он.
Последний вечер в деревне, праздновали окончание нашей работы и что всех болотников по местным болотам подчистили. Заплатили нам хорошо… вообще-то нам Управление за работу платит, но и местные часто еще подкидывают, в благодарность, дело ж такое… Мы им дополнительно, по мелочи, бывает, помогаем всяким.
А тут еще небольшую вечеринку устроили — выпивка и танцы.
И этот вот — подошел. Сын трактирщика, мастер пирожков и бараньих ребрышек в меду. Вся рожа в красных пятнах и струпьях от моего огня. Красавец! Загляденье просто.
— Я не танцую, — сказала ему, из кружки эля отхлебывая.
— Почему? — спросил он.
— Не люблю.
Он моргнул, губы поджал. Не обиженно, как-то задумчиво у него вышло.
Засопел, так эти раздумья ему тяжело давались.
— Уезжаешь? — сказал он.
— Уезжаю, — согласилась я.
— А если у нас снова болотники заведутся, приедешь еще их бить?
— Не заведутся, — сказала я. — Мы их подчистили основательно. Нам репутация дорога. Но если заведутся и нас направят, то приедем. Только если заведутся снова, направят уже не нас.
— А чтоб вас прислали?
— В частном порядке тогда, за свои деньги, — пожала плечами.
Он насупился, шею сзади потер. Лапищи у него здоровые, такими не тесто месить, а головы сворачивать можно. Двумя пальцами буквально.
— Мне тут столько не заработать, — сказал он, — чтобы магов приглашать. Это в столицу ехать надо.
Я фыркнула, пожала плечами снова, эль потягивая.
— А ты собирался?
— В столицу? Выходит, придется, — сказал серьезно.
Забавный он.
— Приглашать, — сказала я. — Собирался нас снова приглашать сюда?
— Подумывал, — сказал он. — Только, пожалуй, бессмысленно это будет. Даже если найти деньги, если нанять вас с Патриком. Ну, приедете вы, побьете нечисть, и уедете снова. И все.
— А чего тебе надо?
— Хочу, чтобы ты со мной осталась, — сказал, ни капли не сомневаясь.
Вот, мать твою! Я засмеялась, у меня аж эль из носа брызнул.
— Да ты сдурел, парень? Зачем я тебе?
— Жениться на тебе хочу.
Сказал и стоит, смотрит. Руки ко мне не тянет, целоваться не лезет. Серьезно он что ли? Так ко мне еще не подкатывали, хотя повидала я немало.
— Зачем? — сказала я.
— Нравишься ты мне.
Я только фыркнула — тоже мне причина!
— А ты мне зачем?
— Буду тебе завтраки готовить, кофе варить. Я умею, ты знаешь. Вечерами, когда возвращаться будешь, стану с тобой сидеть на кухне и слушать, как прошел твой день.
— Хм, — сказала я с интересом. — Будешь мне верной женой? Дома на хозяйстве?
— Нет, — сказал он спокойно, словно я не пыталась его поддеть. — Не дома. Если в городе жить, то я пекарню открою. У меня родни много, займу на первое время, как дело вести — разберусь. У тебя свое дело, у меня свое. Пекарня, конечно, много времени отнимать будет, но ничего. Зато вечера и ночи все наши с тобой.
Я смотрела на него и… вроде не пьяный ведь, и говорит так серьезно. Вот что у людей в головах?
— Ночи? — сказала я.
— Да, — сказал он, и вот тут все же смутился, уши покраснели.
— В постель ко мне хочешь?
— А отчего бы не попробовать? — сказал он серьезно, с вызовом, аж челюсть вперед выдвинул. — Может, тебе понравится?
Вот гений-соблазнитель, мать его!
Я заржала. Так смешно стало, что прямо сил нет. Так, что даже кружку с элем недопитым ему сунула, чтобы подержал, а то разолью еще. А он ничего, стоял, смотрел как я ржу, краснел только еще больше.
И самое смешное в этом, что прямо зацепил, заинтриговал, уже думаю — отчего бы не попробовать? Что я теряю?
— А если не понравится? — спросила я.
— А ты попробуй, — упрямо предложил он.
— И чем же ты меня удивишь?
Тут он засопел сердито.
— Знаешь… — губы поджал, даже смутился. — Я конечно, как там у вас в столицах да в университетах, всяких чудес, не умею. Чем удивить? Я просто честно сильно тебя люблю.
Охренеть, как честно. И на меня смотрит. Глазки голубые… вот нравится мне, когда голубые глазки у мужика.
И вот ж, мать твою…
— Я со всякими идиотами не сплю.
Буркнула, и почти сама пожалела об этом, глядя, как у него уши огнем заливаются, как он зубы сжимает, аж до хруста, желваки на скулах.
Но не обижается и не уходит.
— Ты спишь только с теми, у кого университетский диплом есть?
Вот прямо так.
— А не обнаглел ты, парень?
Он головой покачал.
— Уточняю просто. Прикидываю, куда бы поступить смог.
И серьезно так. Я вот даже почти не сомневаюсь, что задастся целью, и куда-нибудь поступит. Не магом, конечно. Но на что-нибудь торгово-экономическое. Если не умом, так железной хваткой возьмет.
Только нахрена ж ему?
И смотрит на меня так внимательно.
— И чего по твоим прикидкам выходит? — спросила я.
— Данфордский технический колледж для начала. У меня дядя его закончил, знаю, что нужно для поступления. Дорожное строительство.
Вот те на!
— Дорожное? Потому что дядя?
— Нет, дядя дирижабли проектирует, — сказал он, прямо мне в глаза глядя. — Но дирижабли я не потяну, не мое. А дороги — это хорошее и правильное дело.
— Зачем тебе?
— Почему нет? — он пожал плечами. — Стимул чего-то достичь в жизни.
Серьезно. Мне икнулось даже. Я у него свою кружку эля отобрала, допила все одним махом, рядом поставила.
— Ты будешь учиться, а я тебя ждать?
Вот сейчас если ляпнет, что мне все равно замуж не выйти — убью на месте. Не пожалею. Потому что нечего болтать… даже если правда. Боевые маги не выходят замуж. Какая нам может быть семья?
— Маги долго живут, — сказал он. — Ты разве торопишься?
Твою ж мать.
И я понимаю, что у меня сердце начинает биться чаще. Вот что в нем? Ведь придурок же, ну…
— А поцелуй меня, — сказала вдруг, сама себе удивляясь. — Проверим, стоит ли ждать.
И он так разом, совсем ничего ждать не собираясь, берет и обнимает меня, прижимая к себе. Без всяких сомнений. Словно имеет на это полное право. А пахнет от него огнем и жареной картошкой, так просто и по-домашнему. И обнимает так нежно и горячо…
Целует в губы.
Вот тут у меня даже слегка ноги подгибаются. Вот и попала…
Он так близко, что я чувствую, как у него сердце колотится, сейчас выпрыгнет.
Целует долго, горячо и совсем отчаянно… и отпускает.
И я прям чувствую, как у меня тоже щеки прямо горят. И губы горят от его поцелуев. И внутри что-то шевелится так, сжимается, продолжения требует.
— Ну как, — хрипло говорит он, голос у него сел от волнения, — подождешь, пока я на инженера выучусь?
И где-то в глазах и в уголках губ усмешка так и играет. Вот зараза же. Видит же, что мне понравилось.
И я головой качаю. Нет.
— Не буду ждать.