Страница 74 из 89
— Я позову его, и он скажет тебе то же, что и я. Что для него это не имеет значения.
Мама вышла, и меньше чем через минуту Амо вернулся. Его глаза заплыли беспокойством, когда он подошел ко мне.
Я похлопала по своему матрасу.
Амо присел на край, как будто боялся причинить мне боль, но я прислонилась к нему, нуждаясь в близости, несмотря на хрупкость моего тела. Он обхватил меня руками, окружая своим теплом и силой, как утешительный кокон. Это было чудесно, как нечто, что я никогда не хотела бы пропустить снова.
Я хотела будущего с Амо, и ничего больше, но он должен был знать, что это не то будущее, о котором он всегда думал.
Амо
Тело Греты напряглось в моих объятиях и я слегка отстранился, посмотрел на ее бледное лицо. На ее щеках блестели следы слез, и я вытер их большим пальцем.
Грета подняла голову, в ее темных глазах была тоска. Я не мог представить, как на нее подействовало известие об операции.
— Ты никогда не сможешь иметь от меня детей, Амо. На этот раз ничто не сможет этого изменить. Мое тело больше не может выносить ребенка. Если ты хочешь наследника, ты должен выбрать кого-то другого.
О чем, черт возьми, она говорила? Я обхватил ее щеки и нежно поцеловал их.
Ничто в этом мире не разлучит меня с Гретой снова. — Я больше не останусь без тебя, Грета. Ты будешь моей, пока я не испущу последний вздох. Я люблю тебя больше всего на свете.
— Фамилия — это твоя судьба, Амо. Ты должен стать Капо.
Я кивнул, потому что в глубине души я знал, что это правда.
— Мне также суждено любить тебя. Мне не нужен наследник. Мне нужна ты. Марселла беременна мальчиком. Она самая старшая, и он может стать Капо. Это тоже продолжит род.
Я всегда хотел детей, но Грету я хотел больше, и, возможно, были другие варианты, которые можно было бы рассмотреть в конце концов. — Все, что сейчас важно, это чтобы ты поскорее выздоровела, и мы могли пожениться.
Грета издала шепелявый смешок. Я поцеловал ее в висок. — Я так тебя люблю. Меня убивает, что тебе пришлось так страдать. У тебя самое доброе и большое сердце из всех, кого я знаю. Ты этого не заслуживаешь.
— Может быть, и заслужила.
Я погладил ее по щекам.
— Нет, блядь. Никогда не думай так, хорошо? Мне нужно знать, что с тобой все будет хорошо.
— Думаю, со временем я буду в порядке, — прошептала она. — Я хочу снова танцевать, хочу снова увидеть своих животных.
Я поцеловал ее в лоб.
— Я знаю, что ты будешь. Я буду с тобой на каждом шагу, который ты должна пройти, чтобы исцелиться.
— Разве тебе не придется вернуться в Нью-Йорк? У тебя есть обязанности, особенно в такое время.
— Папа, Валерио и Маттео пока справляются с ситуацией. Официально я здесь, чтобы вести мирные переговоры.
— А будет ли мир?
Я улыбнулся.
— Конечно. У наших семей нет выбора. Скоро они станут одной семьей.
Я уже купил кольцо для Греты, но оставил его в Нью-Йорке. Но как только я верну его, я официально попрошу руки Греты.
Следующие десять дней я не отходил от Греты, но пришло время уладить дела в Фамилии. Наши солдаты начали проявлять нетерпение, ожидая объяснений по поводу многочисленных арестов. Антоначи и семь его солдат ожидали наказания в камерах нашей Фамилии. Ходили слухи, особенно из-за исчезновения Крессиды. Тело так и не было найдено. Я предположил, что Невио разрубил ее на мелкие кусочки.
— Не волнуйся за меня, — в сотый раз заверила меня Грета. Сначала я отказывался оставлять ее в Лас-Вегасе, особенно менее чем за неделю до Рождества. Но отец настаивал, что я должен быть там во время, возможно, самой кровавой встречи в истории Фамилии. Я знал, что он был прав.
— Здесь она в безопасности, — заверил меня Нино.
— Мы позаботимся об этом, — сказал Савио.
Римо усилил охрану особняка. Последние две недели я спал в больнице, расставаясь с Гретой только когда ходил в туалет или принимал душ.
Покидать ее сейчас было как-то неправильно.
Адамо коснулся моего плеча. Он приехал несколько дней назад с женой и сыном и собирался приехать в Нью-Йорк со мной, Фабиано, Римо и Невио. Остальные останутся в Лас-Вегасе, чтобы защитить женщин и детей.
— Иди, — прошептала Грета. Я нежно поцеловал ее, несмотря на всех, кто нас окружал.
Невио все равно не присутствовал. Он старался избегать меня, что оказалось непросто. Я не знал, как обстоят дела между ним и Гретой в данный момент, но у меня было ощущение, что напряжение между ними не способствует выздоровлению Греты.
— Я скоро вернусь.
Я последовал за Римо, Адамо и Фабиано на улицу. Невио уже сидел в машине.
Впереди нас ждали неспокойные времена. Мир в умах наших солдат не наступит легко. Но многие были бы готовы принять его, потому что это означало большую безопасность для их семей и больше денег в их карманах.
Адамо сел рядом со мной. — Не думал, что у меня будет возможность так быстро вернуться в Нью-Йорк, и мне бы хотелось, чтобы это было не по такому случаю. Я очень надеюсь, что это приведет к миру.
— Мир будет, потому что мы с Гретой собираемся пожениться.
Адамо с усмешкой покачал головой. — Я не могу поверить, что мы можем стать семьей. Ты уже спросил Римо?
Я взглянул на капо Фальконе. Он смотрел в окно, но повернулся к нам, как будто почувствовал, что мы говорим о нем. Наше общение было вежливым. Чудесным образом мы не стали семьей, но нам удалось поладить. — Нет. Я не буду спрашивать согласия. Грета будет моей женой.
— Конечно. Я понимаю. В прошлом я не раз сталкивался с Римо. Мы не сошлись во мнениях по многим вопросам. Но Римо будет твоим свекром. Грета любит его, а он любит ее. Когда кровавая часть мирной сделки закончится, тебе придется найти способ помириться с ним. Попросить ее руки может быть началом.
— Если он откажет, и я все равно женюсь на ней, это не будет хорошим началом, поверь мне.
— Он не откажет.
Я с сомнением посмотрел на Адамо. Мы с ним сблизились много лет назад во время его пребывания в Нью-Йорке из-за мотокросса. Он был заядлым гонщиком. Но как только он вернулся в Лас-Вегас, наши контакты прекратились. Он был на десять лет старше, и это было одной из причин. Пока что он был единственным человеком из Фальконе, которого я не против назвать семьей в один прекрасный день.
— Мы говорим об одном и том же человеке?
— Он не откажется, потому что Грета сделала свой выбор, и он не хочет рисковать потерять ее, как потеряли родители Серафины.
Возможно, Адамо был прав. Я перейду этот неприятный мост позже. Сейчас передо мной стояла другая сложная задача.
Отец ждал нас в аэропорту. У частного самолета был отдельный ангар, так что посторонних не было, и это было хорошо, учитывая, что у отца было десять солдат в качестве свиты.
То, что Маттео не было с ним, не было хорошим знаком. Он все еще жаждал крови из-за того, что случилось с Изабеллой и Джанной.
Римо показал на собравшихся мужчин. — По-моему, это не похоже на начало мира.
— Обстановка все еще напряженная, — сказал я и кивнул в сторону Невио, который держал руку на пистолете. — И если ты не будешь держать себя в руках, они станут еще напряженнее.
Я направился к отцу. К моему удивлению, Максимус был там. Я коротко кивнул своему другу, прежде чем остановиться перед отцом. — Зачем все это?
— Лучше перестраховаться. Было слишком много крови, хочу поговорить с Римо, прежде чем снижать меры безопасности.
— Лука, — сказал Адамо с натянутой улыбкой. Он протянул руку, и отец взял ее. После этого Фабиано коротко пожал ему руку, что меня удивило. Они никогда не любили друг друга. Это был знак. Я поблагодарю Фабиано позже.
Римо и Невио не утруждали себя любезностями, да я и не ожидал от них этого.