Страница 29 из 44
— Но сейчас ни вашего посоха, ни вашей книги нет, — скорбно произнес архивариус.
— Нет. И посоха нет, и моей сумки, цена которой десять королевств и пять Клочков Мертаруса в придачу. Всему пришел конец! — мне показалось, что в щели между верхом арки и наваленными камнями мелькнула недобрая тень, но я продолжил сокрушаться: — Все досталось гребаным братьям-копателям! Да порвут демоны их задницы на тысячу кусочков! Сволочи! Уеб*и! Небось, сейчас сидят, жрут мою водку, «Клинским» запивают и гадают над устройством фотоаппарата!
— А твою книгу используют вместо салфеточек, — злорадно вставила Анька.
— Радует только, что другая книга — образец подрывной литературки тоже у них! Надеюсь, их трижды перекосит от этого шедевра!
— Ты это о чем? — поинтересовалась Рябинина.
— О твоей «Красной Юбочке»! — с не меньшим злорадством отозвался я.
— О «Красной Юбочке»? — личико ее мигом покраснело, как одежда той самой Маши.
— Ага.
— Откуда о ней узнал? — госпожа Элсирика нахмурилась.
— От твоего же издателя — Маска Рестена. Даже приобрел у него экземпляр. И прочитать успел, о, великая кенесийская писательница! Дешевым плагиатом занимаемся? Уж тырила бы «Анну Каренину» с «Мастером и Маргаритой»! Трансформировала бы сюжеты великих их через свои сексуально-садистские фантазии! Или ты кроме детских сказок ничего не читала?
— Отвянь, Булатов! Вот же критик Белинский нашелся! Плевать мне, что ты там думаешь! Понял? — вспылила Рябинина, но при этом ее глаза заблестели от влаги. — И запомни, людям очень нравится, что я пишу! Вся Кенесия в восторге от моего творчества! В отличие от тебя, я здесь кое-чего стою!
— Не ругайтесь, — жалобно попросил Дереванш, вряд ли вникший в суть нашей перепалки. — Пожалуйста, не ругайтесь. В любом случае книги — самая важная вещь в нашем мире! Их пишут только самые умные и грамотные люди.
Я чуть не поперхнулся от смеха, и, наверное, сделал бы это, если бы в следующий миг не встретился взглядом с виконтом Маргом.
Он стоял неподвижно по ту сторону завала и тихонько слушал нашу окололитературную беседу. Красноватый отблеск факела, освещал его клыки и ужасное лицо, видное в щель между изгибом арки и нагромождением камней.
— Господин Дереванш, — проговорил я как можно спокойнее, чтобы не ввести кенесийца в то крайнее состояние паники, которое он любил впадать по малейшему пустяку. — Очень вас прошу, берите оставшиеся блоки и укладывайте их на завал.
— Господин Блатомир, — тоже очень спокойно ответил Дереванш. — А почему должен делать все я? Я и так перетащил большую часть кучи.
— В этом есть необходимость, мой трудолюбивый друг, — сказал я. — Чуть позже объясню какая. Выполняйте!
— Дай сигарету что ли, — попросила Элсирика. Похоже, она нервничала, весьма переживала из-за высказанного мной о ее книгах.
Я протянул ей честерфилдку, дал прикурить и очень вежливо попросил:
— Госпожа писательница, а не могли бы вы пересказать нам ваши бессмертные «Ночи Шехиры». Мне интересно, и господину архивариусу будет веселее работать, — говоря это, на самом деле я держал в голове другие мысли. Мне показалось, что упыря заинтересовали разговоры о литературе. А если он услышит длинную сказочку, похожую на «Тысяча и одна ночь», от самой славной писательницы, то, возможно, его агрессивные замыслы поостынут хотя бы на какое-то время. — Пожалуйста, — повторно попросил я Аньку.
— Издеваешься что ли? — она скривила губы и с шумом выпустила струйку дыма. — То всячески поносил мои произведения, теперь просишь пересказать одну из лучших моих книг?! Хрен тебе! Ты слишком мелок для моего высокого творчества!
В этот момент я услышал безумный крик Дереванша. Он орал по двум причинам. Во-первых, он увидел личико виконта Марга в незаложенной щели. А во-вторых, он с перепуга уронил себе на ногу каменный блок. Вопль архивариуса подействовал на упыря словно Виагра. С неописуемым возбуждением, что-то ворча себе под проваленный нос, он принялся выковыривать из завала камни.
— Твою идиота мать! Началось! — я вскочил со ступенек и тоже принялся подтаскивать кирпичи и обломки камня к завалу. — Не сачкуй, госпожа писательница! — крикнул я Элсирике. — Давай, кирпичи носи! А ведь могла и книжку рассказывать! Подозреваю, он давно слушал болтовню о твоих книжицах! Была еще у меня надежда, что ты упыря заболтаешь! Твои триллеры наверняка в его вкусе!
Несколько минут мы подносили и бросали на завал кирпичи, куски блоков и всякий мусор. Покойничек с тупой упорностью все это разбирал. У нас как бы возник паритет: сколько мы наваливали на импровизированную баррикаду, столько успевал разбросать работящий упырь. А потом случилось так, что кончились и кирпичи, и камни, и даже мелкий мусор. И мы втроем остановились перед завалом, глядя друг на друга в полном обалдении.
— Надо что-то делать! — подал гениальную идею Дереванш, сотрясаясь от страха. — Если мы будем так стоять, то нам всем конец! Уверяю вас, господин Блатомир — нам конец!
— На! — я вручил кенесийцу шест, принесенный из погребального зала. — Отгоняй его от завала!
— Как? — изумился архивариус.
— Вот так! Вот так! — выхватив шест, я ткнул им в расширявшуюся щель.
Второй мой тычок попал в морду Марга. Упырю это не понравилось. Он взревел и принялся отбрасывать кирпичи с совершенно диким энтузиазмом.
— О, боги! У нас не больше трех минут! — вскричала Элсирика.
— Если бы у меня был посох и Книга! Если бы!.. — я прислонился к стене, пошарил по карманам. Петарды, жвачка, зажигалка и карты — все это было бесполезно.
— У тебя есть посох, — зло сказала Рябинина. — Только он с той стороны…
— Стоп! — я поднял палец. — Есть мысль. Только если это сработает. Все за мной!
Мы взбежали наверх к запертой двери. Дереванш держал факел. Элсирике я поручил всунуть острый конец шеста между створками двери и, разжать их, действуя шестом как рычагом. Кое-как эта затея удалась: в образовавшуюся щель я смог просунуть два пальца и обхватить ими посох. Теперь у меня был некоторый контакт с волшебным инструментом. Я сосредоточился, собираясь силами и думая, какое из заклятий выбрать.
— Чего ты задумал? — не вовремя влезла с вопросом Рябинина.
— Заткнись, — вежливо попросил я. — И сильнее нажми на шест, а то прищемишь мне пальцы.
— Пальцы ему прищемишь! Нам всем здесь сейчас что-нибудь прищемят упырьими зубами!
— Пожалуйста, скорее, господин Блатомир! — застонал архивариус. — Пожалуйста! Там что-то рушится!
— И вы заткнитесь! — грозно сказал я — звук грохнувшихся на пол камней мне был слышен не хуже, чем ему.
Я снова сосредоточился, почувствовал тепло, хлынувшее в руки, и покалывание в кончиках пальцев. Глубоко вдохнул и скороговоркой произнес пусковые слова заклинания. Это было заклинание сотворения Существа Земли — магия довольно сложная. Я пользовался ей первый раз, поскольку слишком были велики риски — земляное существо могло обратить свою силу и против мага. Здесь уж, извините, лотерея. Хотя и не без искусства конечно: если сумеешь понравиться призванному, навязать ему свою волю и заставить выполнять свои желания, то выиграть в этой лотерее было очень возможно. И существо это у каждого мага получалось свое: здесь многое зависело от силы мага, от качества исполнения заклятия и десятка других обстоятельств.
С той стороны двери возникло тусклое свечение, и раздался звук, похожий на позвякивание ржавых колокольчиков.
— Ты вызвал элементаля? — догадалась Рябинина, все же имевшая в голове кое-какие университетские знания.
— Существо Земли, — поправил я, убирая пальцы, чтобы их не зажали железные створки.
— Умничка! — в восторге она обняла меня и поцеловала. — Нужно скорее дать ему имя! Скорее!
— Точно! — об этой тонкости я совершенно забыл. — Протей! — отчего-то пришло мне на ум.
Как раз в это время из-за двери раздался удивленный голосок:
— Кто я? Ой, боги-демоны, и кто же я такой?
— Ты — Протей! — хором сказали мы с Элсирикой.