Страница 60 из 157
Глава 23
Приезд венской делегации устроил в Земуне настоящий переполох. Фридриху стоило немалых усилий сдержаться, когда дознаватели настояли на заключении Лилии фон Альтанн под стражу.
— Смею уверить ваше сиятельство в том, что содержание госпожи Альтанн будет на высочайшем уровне. Она аристократка, и обращаться с ней будут в соответствии с ее статусом, — убеждал разозленного Фридриха господин Пульзе.
Эта парочка следаков была наглядной демонстрацией Австро-Венгрии в миниатюре. Коренной австриец Пульзе был среднего роста, светловолос, с выразительными, но немного неприятными светлыми глазами и резкими чертами гладко выбритого лица. Его коллега Андраш Банфи казался его полной противоположностью — чуть полноватый венгр с темными курчавыми волосами, карими глазами и аккуратной бородкой. Впрочем, лишний вес Банфи не портил а, наоборот, словно придавал ему немного солидности.
Пока Пульзе убеждал Альтанна отпустить с ними его сестрицу, венгр внимательно осматривал мирно спящую Лилию.
— Вы дали ей какое-то лекарство? — с мягком акцентом спросил меня он.
— Нет, пришлось применить Благодать. Заклинание.
— Это не навредит девушке?
— Нисколько. Она просто спит. Господин Альтанн знает, как ее разбудить, я дал ему все инструкции.
Банфи подошел ко мне и слегка понизил голос.
— Понимаю, что ситуация экстремальная, и благодарю от имени Дворянского Суда вас за помощь, однако должен напомнить вашему сиятельству, что применение Благодати запрещено на территории Австро-Венгерской империи. Впрочем, к вам не будут применены никакие санкции, поскольку вы сами подверглись нападению. Наш закон допускает применение аристократией любых средств самозащиты.
— Что ж, рад это слышать.
— Также я должен напомнить, что суд по вашему делу назначен на первое июля, ваше сиятельство. Я должен убедиться, что вы осознаете серьезность вопроса.
Опять двадцать пять…
— Разумеется, — кивнул я. — Как и обещал, буду. Скрывать мне нечего.
Банфи вздохнул с видимым облегчением.
— Благодарю, ваше сиятельство. Меньше всего мне хотелось бы настаивать.
Ага, попробуй заставь. Все прекрасно понимали, что я мог послать их куда подальше. Ну, теоретически. Это бы навредило моей репутации, в Россию была бы направлена нота протеста, и императорская канцелярия все равно вынудила бы меня явиться на этот треклятый суд. Но это могло занять многие месяцы, ибо бюрократия. Я бюрократию ненавидел и предпочитал решать вопросы как можно быстрее. Тем более, теперь будет у кого погостить в Вене…
Наконец, Лилию все же передали гвардейцам, и один из них вынес ее, все еще безмятежно спящую, на руках. Выглядело это странно. Словно она была принцессой из сказки, а не преступницей. Но кем бы она ни была, оставалась аристократкой — а это означало особый протокол.
— Что ж, господа, — Пульзе присел за обеденный стол и открыл папку с бумагами. — Не смею сейчас задерживать господ из России. Подпишите, пожалуйста, первичный протокол. В дальнейшем мы вызовем вас в суд для дачи свидетельских показаний. Либо направим к вам нашего сотрудника для выяснения подробностей.
Я доверил просмотреть бумаги Столыпину. Прекрасно читавший по-немецки, он кивнул.
— Все изложено верно.
Поставив размашистый росчерк, я вернул одолженную ручку Пульзе.
— Что вы намереваетесь делать с Куффнерами?
Дознаватели переглянулись. Пульзе помрачнел.
— Мы не вправе оглашать всех деталей расследования, но, безусловно, поступок Даниэля фон Куффнера неблагоприятно скажется на всей его семье. Кроме того, подключатся и другие службы дознания — таможенная, финансовая… Что до самого Даниэля фон Куффнера, то он объявлен в розыск на территории Австро-Венгрии.
— И логично, что он постарается покинуть ее пределы, — отозвался я. — Если уже не покинул.
Пульзе устало потер глаза. Видать, бессонная ночка выдалась не только у нас.
— Мы предполагаем, что он мог тайно пересечь Саву, — сказал он. — Наша служба уже отправила запрос в полицию Сербии, но проверка потребует времени. Тем более, Земун — благодатное место, чтобы перебраться на другой берег инкогнито. Уверен, сейчас Даниэль фон Куффнер в Белграде.
— Но он может двинуться и дальше, — добавил Столыпин. — Вглубь Сербии, в Черногорию. А оттуда — в Италию, например. Или решил попытать счастья в Дакии, что видится даже более предпочтительным вариантом. Несмотря на то, что у вас договор о выдаче преступников, затеряться в том же Букуреште гораздо проще.
— И это обстоятельство в контексте сложившейся ситуации безмерно нас печалит, — заключил Андраш Банфи. — Однако, смею заверить, отныне это не ваша забота, господа. Мы непременно найдем господина Куффнера.
На том и порешили. Подошло время прощаться — вопреки этикету, Фридрих фон Альтанн крепко обнял меня, ошарашив своим поступком дознавателей.
— Спасибо за все, Николай, — шепнул он. — Знайте, что любой из моих домов отныне открыт для вас и вашей свиты. Приезжайте в гости, как будет возможность.
Столь сильный душевный порыв чопорного австрийца, признаться, меня даже растрогал.
— Благодарю за приглашение, Фридрих. Непременно заеду.
Итак, вся делегация отбыла, оставив нас со Столыпиным в этом гигантском многокомнатном люксе. И словно черт из табакерки появился служащий отеля. За его спинами уже выстроилась армия горничных.
— Господа, не возражаете ли вы провести время за одним из развлечений нашего отеля, пока наша служба подготовит номер к вашему комфортному пребыванию?
Намек понятен. Уборка.
Я взглянул на Столыпина.
— У меня есть планы поинтереснее местных развлечений.
Земунский рынок, он же Велики Трг, оказался особым миром. Настоящий город в городе, маленькое независимое государство со своими, только местным понятными, законами. Среди строгой австрийской архитектуры здесь раскинулся шумный балканский базар. Украшенные вывесками лавочки, притулившиеся на нижних этажах зданий магазинчики, расстеленные прямо на тротуарах и мостовой тряпицы, на которых торговцы выкладывали нехитрый товар.
Казалось, здесь можно было купить абсолютно всё: от домашней ракии, сыров и мёда до антикварной фарфоровой посуды, вышедшей из моды одежды, сломанных игрушек и прочего барахла. Над всем этим буйством возвышался старый католический храм с острой башенкой, а по всему периметру площади на нас смотрели фасады множества старинных домов. Благодаря этому Великий Трг выглядел точь-в-точь как в городах центральной Европы. Наверное, особенно красиво все это смотрелось зимой, во время рождественской ярмарки.