Страница 117 из 157
Вижинский нисколько не расстроился. Ему принесли десерт — нечто похожее на настоящую архитектурную конструкцию на широкой тарелке — и он предвкушал очередное гастрономическое удовольствие. Умел же человек переключаться, даже завидно.
— Понимаю, ваше сиятельство, прекрасно понимаю… — он поднялся и подал мне руку обеими ладонями. — Сердечно рад и благодарен за приглашение. Буду счастлив отужинать с вами на следующей неделе.
— Пусть наши секретари согласуют время.
На том мы распрощались, и я вышел на улицу, полной грудью вдохнув благоухающий какими-то сладкими цветами вечерний воздух. Решил немного пройтись, а затем заглянуть к Воронцовой в «Москву». Мужчина обещал — мужчина должен исполнить.
— Прекрасный вечер, Николай Петрович!
Я обернулся. Роскошный ярко-фиолетовый кабриолет остановился у заградительной цепи тротуара. За рулем была сама Наталья Воронцова — теперь ее шею и плечи украшал длинный газовый шарф в тон цвету автомобиля.
— Вижу, Дмитрий Ильич навел скуку и на вас, — улыбнулась Воронцова.
— Решил оставить его наедине с его главной страстью — десертом.
Графиня заговорщически мне подмигнула.
— А вы знаете, что у отеля «Москва» ест уникальный десерт? Торт, который называется в честь этого места. И он очень, очень вкусный. Особенно хорошо он сочетается с крепким кофе и бокалом шампанского… Запрыгивайте!
Я не стал разочаровывать веселую вдовушку. Лихим прыжком перелетев через ограждение и дверь кабриолета, я оказался на пассажирском сидении, вызвав у дамы восторженный смех.
— Кажется, с вами не соскучишься, Николай Петрович, — звякнув браслетами на руке, она переключила передачу и рванула с места по проспекту.
Я улыбнулся.
— Вы заинтриговали меня десертом.
До отеля мы домчали минут за десять. Воронцова оказалась той еще лихачкой, но вела автомобиль уверенно. Наш кабриолет эффектно затормозил у главного входа в отель — перед нами выросло десятиэтажное здание в стиле ар-деко. Ярко горели буквы «МОСКВА».
Я вышел первым и открыл дверь Воронцовой — на идеально гладкий асфальт, сверкнув сталью, встала головокружительной высоты «шпилька». Не знаю, как Наталья на таких ходила, но выглядело это эффектно…
Воронцова бросила ключи подоспевшему служке и, взяв меня под руку, уверенно двинулась к входу по алой ковровой дорожке.
— На какой нам этаж? — спросил я.
— На последний, — промурлыкала вдова. — Десерт закажем в номер…
Мы зашли в лифт, и Воронцова выгнала оттуда слугу.
— Мы сами доедем.
Не знаю, из каких складок платья она достала ключ. Лифт утвердительно пиликнул, и двери принялись медленно закрываться. Не успели створки сомкнуться, как Воронцова с усилием толкнула меня к стенке и набросилась с жаркими поцелуями, обвив тонкими, но сильными руками мою шею. Ее прерывистое дыхание обожгло мне щеку, от дурманящего аромата духов закружилась голова…
— Я уже хотела поджечь этот чертов ресторан, лишь бы ты вышел оттуда побыстрее…
— Ну, а теперь можно заказать десерт…
Наталья откинулась на подушку и подтянула шелковую простыню. Струящаяся ткань обтекала каждый изгиб ее великолепного тела, соблазняя меня заново. Ох, черт…
— Признаюсь, я не особо голоден.
— Я обещала, — улыбнулась Воронцова и, изящно сойдя с кровати, обернулась шелком. Обычный кусок бежевой ткани смотрелся на ней как изысканный наряд. Словно она была статуей богини, которую прятали от чужих глаз под завесой, но само небо решило, что мир обязан увидеть эту красоту.
Что-то меня на поэзию потянуло. Называется, расслабился. Впрочем, молодая вдова была чудо как хороша во всех отношениях. И я ни о чем не жалел.
Воронцова подошла к телефону и быстро сделала заказ, а затем взглянула на часы.
— Технически это можно считать завтраком. Четыре утра.
— Я согласен только на завтрак в постели.
— У нас есть еще немного времени нагулять аппетит…
Ненасытная женщина! Впрочем, желание дамы — закон…
Судя по всему, официант ждал под дверью некоторое время, потому как кофе показался мне слегка остывшим. Наталья распорядилась оставить заказ в прихожей и сама вкатила тележку в спальню.
— Итак, знаменитый торт, — улыбнулась она. — Меня всегда тянет на сладкое после бурной ночи.
Значит, она все спланировала с самого начала. Что ж, приятно, когда такая женщина сама проявляет инициативу. И, судя по всему, я оправдал ожидания.
Наталья разлила кофе по чашкам и отрезала для меня кусок торта. Он и правда оказался очень вкусным — вишня, ананас, миндаль и измельченное печенье. С кофе тоже шел на отлично. Устроившись прямо на кровати, мы молча уплетали вкуснейший торт, глядя на рассвет над Савой.
— Значит, тебя интересует кронпринц? — поставив пустую тарелку на столик, спросила графиня.
— Мне интересно, как он выбирает себе свиту. И что это вообще дает.
— Нетрудно догадаться, что можно получить от такого назначения. Вспомни, какими почестями окружают приближенных наших наследников. В Сербии, безусловно, масштаб поменьше, но важность такая же. Земли, деньги — все это важно разве что для учителей, их берут из родовитых, но часто небогатых семей. Самое главное — влияние, — Наталья устремила взор на другой берег, где можно было различить контуры Земуна. — Поговаривают, что нынешняя политика короля Петара обусловлена именно тем, что в юности он сблизился с австрийским графом Максимилианом фон Ламбергом…
Я налил нам еще кофе, пока не остыл.
— А ты не хочешь попасть в его свиту? — спросил я.
— Боже, зачем мне это? — отмахнулась вдова. — Тоска смертная, да и эти места традиционно отдают мужчинам. Я в кои-то веки вкусила радости жизни и не хочу запирать себя в Белграде. Без обид, Николай. Но даже ради тебя я не готова торчать в Сербии безвылазно. По крайней мере, пока не утолю жажду путешествий.
Видимо, это стоило расценивать как своего рода комплимент.
— Я не стал бы тебя запирать в золотой клетке.
— Да ну, не мое это. Блистать на приемах — пожалуйста. Но вникать в политику — увольте. А вот ты, Николай, вполне мог бы вписаться в ближний круг кронпринца.
— С чего ты так решила?
Она улыбнулась и снова смерила меня оценивающим взглядом.
— С того, что ты молод, хорош собой, богат, можешь кое-чему научить юношу… А еще ты одаренный. Пусть твой ранг не так велик, но это серьезная сила. И кронпринц Александр будет в большей безопасности под твоим присмотром.
Я чуть не выплюнул кофе обратно в чашку.