Страница 7 из 13
Между прочим, пребольно шарахнулась обо что-то лбом. Руки-то были заняты ощупыванием стен.
– Что случилось? – испуганно спросил Горыныч, но я не успела ответить, как он налетел на меня сзади и буквально расплющил по твердой поверхности преграды. Что-то острое и твердое вонзилось мне в живот.
При всем желании я не могла издать хотя бы звук, как говорится, ни охнуть, ни вздохнуть.
– Госпожа ведьма, вы где?! – заорал Змей так, что вдобавок вызвал у меня легкую контузию и с потолка посыпалась штукатурка.
– Здесь я, – на последнем дыхании прохрипела я, ощущая себя лягушкой под асфальтовым катком.
– Где?
– Прямо между тобой и стенкой.
– Да? Извини.
– Просто слезь с меня, – взмолилась я, стремительно теряя остатки кислорода в легких.
– Не могу. Я застрял.
Здорово. Мне суждено умереть, придавленной к стене Змеем, как муха газетой. Я даже всхлипнула от поднявшейся в душе жалости к себе, любимой. Это ж надо, какой бесславный конец! Расслабилась, решив смириться с неизбежным. Какой смысл бороться? Впереди стена, сзади огромный ящер. Ноги безвольно обмякли, и я тихо сползла по стенке вниз, обдирая спину о многочисленные чешуйки Горыныча.
О чудо! Свободна! С хрипом, судорожно вдыхала восхитительный затхлый воздух…
– Горыныч, сделай мне одолжение, – прохрипела я с пола.
– Какое?
– Постой спокойно несколько минут, пока я проползу у тебя между ног.
Хорошо хоть у ящеров половые органы расположены иначе, не улыбалось наткнуться в темноте на что-то совсем уж неприличное. И так познакомились с анатомией друг друга теснее некуда.
– Между прочим, здесь дверь, – послышался из темноты голос ящера.
– Где? – слегка опешила я от такого открытия.
И почему он умудрился заметить дверь в кромешной темноте, а я нет! Может, у него ночное зрение лучше?
– Прямо передо мной. Ты к ней прижималась.
– С чего ты взял, что это непременно дверь? По мне, поверхность как поверхность. Скорее на тупик в лабиринте смахивает.
– Здесь есть ручка.
Одна фраза разбила в пух и прах мои доводы. Теперь понятно, что именно упиралось мне в живот. Я-то думала – так, просто неровность поверхности.
– Попробуй ее открыть, – предложила я, выпрямляясь наконец во весь рост и отряхивая руки от лет сто копившейся здесь пыли.
– Заперто. Попробую выбить.
Послышалась серия глухих ударов, во время которых я отчаянно боялась обрушения туннеля на наши многострадальные головы. Земля сыпалась с потолка, от ударов стонала каменная кладка, некоторые булыжники так и норовили выскочить из своих гнезд. Вскоре настойчивость Горыныча была вознаграждена оглушительным треском, дверь поддалась, и Змей смог наконец перевести дух.
– Фу-у-у, ну и крепкие у них двери. Небось дуб или еще чего покрепче.
За дверью оказался еще один каменный проход. Все, что мы слышали – кроме своих шагов, разумеется, – звуки капающей со стен воды. Осторожно продвигаясь вперед, я тихо радовалась, что на сей раз ведет Горыныч, по крайней мере, участь раздавленной о стену мне не грозит. Коридор пошел резко вниз, и мне вспомнилась легенда о Минотавре. Чудовище жило в каменном лабиринте. Мифический герой победил Минотавра, сразив его мечом, а меча-то у нас и нет. Оставалось надеяться, что подземелье не таит в себе чудовищ. А то прямо не знаю, как будем выкручиваться.
– Я нашел еще одну дверь, – оповестил Горыныч.
Ну что сказать, везет ему на двери сегодня. Надеюсь, повезет и на выход. Что-то это подземелье начинало надоедать.
– Ломать будем? – поинтересовался Змей с затаенной надеждой в голосе.
– Ломай, – махнула рукой я.
Пусть развлечется.
8
То, что ждало нас за дверью, ошарашило обоих. Сначала мы совершенно ослепли от хлынувшего на нас света. Глаза успели от него отвыкнуть после нескольких часов блуждания в темноте. Как только мы смогли различить предметы более-менее четко, то остолбенели от неожиданности.
Это была лаборатория. Странная, причудливая. В ней непостижимым образом сочетались современные технологии и вполне архаичные предметы вроде настенных факелов и медных весов с гирьками. Пучки сушеных трав соседствовали с огромными колбами, заполненными прозрачной жидкостью: в ней плавали различные зародыши, чудовищные, но живые.
Странные существа, некоторые из которых представляли собой помесь насекомых с млекопитающими, неведомые животные с различными мутациями, вроде иголок вместо шерсти, лишними парами глаз, лап, покрытые панцирями, с костяными выростами вдоль хребтов и прочие таращились на нас сквозь стекло своих хрупких на вид тюрем.
На столе стоял компьютер, отслеживающий температуру среды и состояние животных в колбах.
– Вот это да-а-а… – только и смогла выдавить я.
Горыныч стоял как громом пораженный. Лошадь-мутант на болоте – не худшее, что ему пришлось увидеть.
Тем временем за противоположной дверью, о существовании которой мы догадались только тогда, когда в ней повернулся с характерным щелчком ключ, послышались голоса. Нам оставалось благоразумно отступить обратно в туннель и молиться, чтобы нас не заметили. Внутренний голос подсказывал, что хозяева лаборатории не очень обрадуются нашему визиту.
Донесся мягкий скрип отворяемой двери, легкое шуршание дорогой ткани, аромат дивных духов, голоса усилились, стали отчетливее.
– Яра, ты неправа, – вещал мужской голос. – Слишком рано переводить эксперимент в такую стадию. Животные нестабильны, телепатический контроль слишком слаб.
– Что такое, дорогой? Испугался глупых зверушек? – вкрадчиво рассмеялся женский голос.
Я невольно подалась вперед, чтобы хоть краем глаза увидеть обладательницу чудных духов. Из-за угла удалось рассмотреть только шелковую небесно-голубую мантию (признак воздушного мага) и серебряные искрящиеся волосы, указывающие на кровное родство с эльфами. Эльфийка? Здесь? В этой богом забытой глуши? И какого лешего она тут делает?
– Госпожа, – подал голос еще один мужчина, оказавшийся бритоголовым мордоворотом.
– Ну что еще? – недовольно поинтересовалась эльфийка.
– У нас кто-то выбил дверь.
Я испуганно замерла, как мышь под веником. Авось пронесет.
– Что?! – раздался вопль такой силы, что оставалось лишь посочувствовать незадачливому громиле, стоящему на пути звуковой волны, – его буквально опрокинуло на пол и проволокло до ближайшей стены, где он огорченно затих, обдумывая опрометчивость своего заявления. Да-а-а… С магами воздуха шутки плохи.
– Найти и уничтожить!!!
– Кого? – удивленно шепнул мне Горыныч.
– Тебя, – испуганно откликнулась я, тщетно пытаясь припомнить хотя бы одно боевое заклинание.
Думай, Вика, думай! Я ведь была на этих лекциях, еще профессор боялся, что уроню потолок на головы студентам. Слава богу, все обошлось, но только в тот раз. Больше в аудиторию меня не пустили. Предложили изучать предмет самостоятельно или факультативно.
– Почему меня? – пригорюнился от такой несправедливости Горыныч.
– Ну ты же дверь ломал, – напомнила я.
Горыныч открыл было рот для возражений, но захлопнул пасть и стал пятиться назад, уподобясь раку из басни. На разговоры времени не осталось, впрочем, на вспоминание заклинаний тоже. Громила оказался не одиноким рейнджером. У него был не менее шкафоподобный напарник. Оба этих мордоворота с ласковыми, сильно смахивающими на волчий оскал улыбками двигались в нашу сторону, поигрывая в руках увесистыми дубинками. Один все еще почесывал огромную шишку на затылке и недовольно морщился от боли. Я сдавленно пискнула, метнула в них первым попавшимся заклинанием и дала дёру. Судя по шуму, Горыныч далеко опередил меня в этом.
Позади раздался гром, напоминающий грозу, звук бьющегося стекла и вопли эльфийки:
– Арни, идиот! Ты что, с простой грозой справиться не можешь? Сделай что-нибудь, пока она здесь все не разнесла!
– Вот сама и сделай, если такая умная!