Страница 20 из 65
Линия 12:
«МЭРИ Д’ИССИ» – «ПОРТ ДЕ ЛЯ ШАПЕЛЬ»
(«MAIRIE D’ISSY» – «PORTEDELACHAPELLE»)
Длинная и уютная линия, очевидно построенная для удобства среднего класса. Берет свое начало в Пятнадцатом округе, проходит через Седьмой и аристократические деловые кварталы Восьмого и Девятого округов, потом дает испытать легкий культурный шок на Пигаль и, наконец, уводит в шикарные кварталы Восемнадцатого округа за Монмартром.
ЗНАКОВЫЕ СТАНЦИИ
«Конкорд» («Concorde»). На изогнутых стенах можно прочесть выдержки из «Декларации прав человека и гражданина» 1789 года. На каждой белой плитке по одной синей букве. Беда в том, что столь благородные мысли написаны без знаков пунктуации, что осложняет процесс понимания своих прав.
«Абесс» («Abbesses»). Здесь сохранился один из лучших павильонов работы Гимара. Однако предназначался он для другого места. Его перенесли сюда в 1974 году со станции «Отель де Виль», хотя прежние управляющие Двенадцатой линии были категорически против использования работ Гимара.
«Порт Версаль» («Porte de Versailles»). В конце февраля, во время проведения Сельскохозяйственного салона, невероятно популярной выставки, парижане отправляются туда смотреть на коров, пробовать колбасы и слушать выступление президента. Во Франции так считают: если президент дружит с фермерами, значит, он хороший глава государства. Первый визит Саркози на сельскохозяйственную выставку закончился перебранкой с фермером. Ширак, бывало, пропадал там целыми днями, обсуждая надои молока и технологию кормления гусей, и французы до сих пор любят его за это. Линия 13:
«ШАТИЙОН – МОНРУЖ» – «ГАБРИЭЛЬ ПЕРИ АСНЬЕР – ЖЕНЕВИЛЬЕР», «СЕН-ДЕНИ» – «УНИВЕРСИТЕ»
(«CHÂTILLON – MONTROUGE» – «GABRIEL PÉRI ASNIÈRES – GENNEVILLIERS», «SAINT-DENIS» – «UNIVERSITÉ»)
Доставляет пассажиров с северных окраин Семнадцатого округа и из зажиточных, но не слишком снобистских южных пригородов, выбрасывая всю эту публику в западно-центральной части Парижа. Некоторые поезда линии оснащены электронными табло; когда поезд подъезжает к платформе, на нем вспыхивает название станции и радостный женский голос объявляет о том, где вы находитесь. В вагонах здесь просторнее, что, безусловно, плюс, поскольку на линии есть «узкие» места, где люди набиваются как сельди в бочке, – взять хотя бы участок между Монпарнасом и вокзалом Сен-Лазар. На северном участке тринадцатая линия раздваивается (на станции с подходящим названием «Ля Фурш», что переводится как «вилка»), причем так драматически, что, если вы планировали посетить роскошную базилику Сен-Дени и вовремя не сделали пересадку, то рискуете оказаться на полпути в Бретань.
ЗНАКОВЫЕ СТАНЦИИ
«Монпарнас – Бьенвеню» («Montparnasse – Bienvenüe»). См. четвертую линию.
«Ги Моке» («Guy Môquet»). Станция примечательна экспозицией фотографий и документов, связанных с Ги Моке, семнадцатилетним юношей, который был казнен нацистами в числе сорока восьми других заключенных, приговоренных к смерти за убийство немецкого офицера в 1941 году. Моке знаменит патриотическим письмом, которое он написал накануне своей смерти; это письмо регулярно зачитывают вслух в школах. Трагическая ирония в том, что парнишка оказался в тюрьме после того, как его арестовали французские полицейские за распространение коммунистических листовок в метро, на станции «Гар-де-л’Эст».
«Варен» («Vare
«СЕН-ЛАЗАР» – ОЛИМПЬЯД»
(«SAINT-LAZARE» – «OLYMPIADES»)
Любимица парижан, эта новая линия метрополитена проносится через центр Парижа за какие-то наносекунды. Молодые управленцы, севшие в поезд на станции «Сен-Лазар», даже не успевают начать компьютерную игру на своих телефонах, как их уже выбрасывают в хрустящем от чистоты офисном квартале возле Национальной библиотеки. Станции на этой линии – сплошь стеклянные тоннели, поезда – длинные и с хорошей вентиляцией, и – главное достоинство в глазах парижан! – ходят они без машинистов. Линия полностью автоматизирована, так что можно не опасаться забастовок. Французы любят говорить, что выступают за права рабочих, но, если бы завтра состоялся референдум, все бы проголосовали за то, чтобы перевести métro на самоходные поезда. Разве что транспортники были бы против и наверняка ответили бы забастовкой в знак протеста, усилив тем самым тягу населения к роботизированным поездам.
ЗНАКОВЫЕ СТАНЦИИ
Честно говоря, их и нет. Поезда ходят так часто и быстро, что народ на станциях не задерживается. Ну, ладно, так и быть. Назовем «Шатле», потому что, если вы делаете пересадку со старой ветки на четырнадцатую линию, вам придется пройти сквозь довольно узкую дыру, которую пробили в стене тоннеля, чтобы соединить две системы. Линии 3bis:
«ГАМБЕТТА» – «ПОРТЕ ДЕ ЛИЛА» («GAMBETTA» – «PORTEDESLILAS»)
и 7BIS: «ЛУИ БЛАН» – «ПРЕ-СЕН-ЖЕРВЕ» («LOUIS BLANC» – «PRÉ SAINT-GERVAIS»)
Проложенные под землей, чтобы жители центральных кварталов Девятнадцатого и Двадцатого округов не чувствовали себя обделенными благами цивилизации, эти короткие линии кажутся игрушечными, хотя поезда здесь ходят настоящие, да и вагоны почти такие же, как на других ветках. 7bis в основном собирает пассажиров и доставляет их на пикник в парк Бют-Шомон.
ЗНАКОВЫЕ СТАНЦИИ
«Боцарис» («Botzaris»). Прямо-таки дырка в земле возле металлического забора парка Бют, откуда вы выныриваете с корзиной для пикника в руках.
«Пельпор» («Pelleport»), «Сен-Фаржо» («Saint-Fargeau»), «Порт-де-Лила» («Porte des Lilas»). Линии 3bis выделяются облицованными керамической плиткой входами в более строгом, постгимаровском стиле ар-нуво, работы архитектора Шарля Плюме.
Воспевая Metro
Архитекторы – не единственные представители мира искусств, которых вдохновляла парижская подземка. Мétro прославилось и в самой парижской из французских chansons[85] – «Парижское метро» в исполнении Эдит Пиаф. Певица сравнивает поезд с «гигантским светлячком, который плетет свои серебристые нити, опутывая крыши Парижа» (похоже, она перепутала светлячка с тутовым шелкопрядом, но простим это городской девчонке). Да и парижский сердцеед Серж Генсбур черпал вдохновение для своего первого хита на одиннадцатой линии.
Мétro не оставило равнодушными и литераторов. В сентябре 1911 года в Париже побывал Франц Кафка, и, хотя метрополитену стукнуло всего-то десять лет, писателю, со свойственной ему проницательностью, удалось сделать весьма красноречивые заметки в своем дневнике. Он рассказывает о «неестественном безразличии пассажиров», отмечая, что можно сразу распознать приезжих, потому что только они останавливаются у выхода и осматриваются, вместо того чтобы стремительно «бросаться в водоворот улицы». Пишет он и о том, как страшно видеть одиноких пассажиров, боязливо выходящих на периферийных станциях. Жаль, что Кафка не задержался в Париже, – он мог бы написать великолепный роман о паранойе под землей или о том, как его герой превращается в гигантского парижского сверчка.