Страница 94 из 102
— Хорошо, потому что…
— Тут не нужны предлоги, — ровно сказала Молли.
Он молча посмотрел на нее.
— У меня есть, что дарить, — произнесла она.
Он ничего не ответил.
Внезапно она поднялась и выпростала полы блузки из черной юбки. Медленно начала расстегивать блузку. В ее поведении было что-то смехотворное. Она стояла у кровати, голова поднята, ярко-рыжие волосы пылали в свете лампочки на комоде, руки медленно расстегивали блузку, смотрела прямо в глаза серьезно и напыщенно, ресницы приклеены, брови нарисованы, медленно открываются торчащие фальшивые груди в лифчике, пальцы все дальше расстегивают пуговицы… Она сняла блузку и лифчик и бросила все на кровать за собой, расстегнула «молнию» на юбке и перешагнула через нее. Он ничего не чувствовал. Он смотрел на нее, как она снимала все, что было на ней, и шагнула к нему — нелепая фигура с еле заметными грудями, торчащими сосками, с широкими бедрами, странно-массивным задом и неуклюжими толстыми ногами. Ничего манящего, хотя бы приятного, ничего. Он не чувствовал никакого желания. Она прижалась к нему. Она была очень теплая.
Ночью они шепотом разговаривали.
— Я иногда чувствую себя совсем одинокой во всем мире, — прошептала она.
— Я тоже.
— Я не о том, что это из-за того, что у меня нет родителей, или потому, что Дорис уехала на Гавайи, — нет, я не об этом. Не то, что я одна. А просто совсем одинока.
— Да.
— Даже внутри одиноко.
— Да.
— Даже когда кругом полно людей. Даже когда сидишь в людном месте, как сегодня в баре. В общем, пока тебя не встретила.
— А я чуть было совсем не ушел.
— Потому что я некрасивая, — сказала она.
— Ты красивая, — возразил он.
— Ну, пожалуйста…
— Да.
. — Пожалуйста, не говори неправду.
— Ты самая красивая девушка из всех, кого я встречал в своей жизни.
— Ой, — удивилась она.
— Да.
— Ой-ой.
— Молли, ты чудная, — прошептал он.
— Со мной хорошо спать — вот что это значит.
— Да, с тобой хорошо спать, но…
— М-м-м, вот и все.
— Нет.
— Да, вот и все. Роджер, ну не надо, я ведь знаю.
— Да как ты знаешь?
Она пожала плечами.
— Ты мужчина… Я знаю, что нужно мужчине.
— Мне не только это нужно.
Она прижалась к нему. Уткнулась лицом ому в плечо. Ее губы щекотали его кожу, когда она заговорила.
— Ты единственный мужчина, который когда-либо говорил мне, что я красивая, — прошептала она и надолго замолчала. — Роджер?
— Да?
— Скажи мне.
— Что?
— Еще скажи.
— Что?
— Не заставляй меня просить.
— Ты красивая, — сказал он.
— Мне стыдно, — прошептала она.
— Я хочу обнять тебя, — произнес он.
— Ах-х…
— Я хочу тебя поцеловать.
Она задвигалась у него в руках.
— Что это? — прошептала она.
— Ничего.
— Ничего? — переспросила она. — О, там что-то. О, я чувствую, там что-то. О, вот это ничего!.. О, вот это, да, это да…
— Молли, Молли…
— У-у-у, вот я тебя целую, — шептала она. — У — у -у, вот я тебя держу, вот целую, целую…
— Чудная, — прошептал он, — чудная.
Ее шарфик был в нижнем ящике комода. Он подошел к нему, выдвинул ящик и, вынув, подержал шарфик в руках. Он был голубой, легкий, почти прозрачный, наверное, из нейлона, подумал он, — не поймешь, из чего. Это была единственная часть ее одежды, которая осталась в его комнате. Он потом нашел его на полу, у двери стенного шкафа. Наверное, соскользнул с плечиков, когда он стал снимать ее пальто.
Он смотрел на шарфик и думал, что с ним делать. Вдруг эти двое детективов вернутся с какими-нибудь еще вопросами. А вдруг они станут обыскивать комнату? Но нет, ведь для этого нужно разрешение прокурора, кажется? Или не нужно? А вдруг они придут сюда, пока он будет с Эмилией? От шарфика надо освободиться, это обязательно. А может быть, просто взять его с*собой, когда он пойдет в полицию, чтобы все это рассказать, — так будет гораздо проще. Пойдет туда с этим шарфиком, так будет проще рассказать про Молли. Он попросит выйти к нему того детектива, у которого глухонемая жена. Больше никто из полицейских ему не понравился, ни Паркер в закусочной, ни эти двое, что были тут с вопросами. Хотя они были ничего — нет, все же ему нужен тот, у которого красавица жена.
Эмилия… — подумал он.
Лучше сначала избавиться от этого шарфика, подумал он, и задумался, как это сделать.
Наверное, можно разрезать его на мелкие кусочки и спустить в унитаз. Пожалуй, это лучше всего. Но беда в том, что нет ни ножниц, ни даже ножа. Руками, что ли, разорвать?
Он снова посмотрел на шарфик.
Взял его в обе руки и попытался разорвать, но ничего не получалось — мешал прочный подгиб вдоль краев, он зажал конец шарфа зубами, оторвал рубец зубами, неровно разорвал его вдоль надвое. Потом решил, что бросать его в унитаз не стоит. Ничего хорошего из этого не выйдет. Вдруг чертов унитаз засорится…
Он подошел к комоду. На подносе рядом с лампой лежал коробок спичек. Он взял спички и отправился в ванную с шарфиком. Зажег там спичку, поднял в другой руке шарф над раковиной так, что он чуть не касался воды, и поднес горящую спичку к концу шарфика, но не успел поджечь, как услышал, что его кто-то зовет.
Он узнал голос миссис Доуэрти и не мог понять, как она выяснила, что он собирается сжечь шарфик в ванной. Он резко загасил спичку, бросил ее в раковину, скомкал шарфик и, войдя к себе, быстро сунул его обратно в нижний ящик.
Миссис Доуэрти все еще визгливо звала его в коридоре:
— Мистер Брум, мистер Брум, мистер Брум!
Он открыл дверь.
— Я здесь, — отозвался он, — что такое?
— Мистер Брум, вас к телефону.
— Меня? — удивился он.
— К телефону! — повторила она.
— А кто это? — спросил он.
— Не знаю. Женщина.
Мама, подумал он, но не мог понять, как она узнала номер телефона.
— Иду! — крикнул он, закрыв дверь, опять подошел к комоду, выдвинул нижний ящик и запихнул голубой шарфик к задней стенке. Потом задвинул ящик и пошел в холл. На площадке лестницы на втором этаже был платный телефон. Миссис Доуэрти стояла рядом, ожидая его.
— Детективы говорили с вами? — спросила она.
— Да, — ответил он.
— Приятные люди, правда?
— Да, они показались очень славными. Они все еще здесь?
— Они разговаривают с миссис Интерсол на пятом этаже.
— Ну, значит, они почти кончают, — сказал Роджер. Он взял трубку телефона у нее из руки, сказав «спасибо».
— Как вы думаете, найдут они мой холодильник? — спросила миссис Доуэрти.
— Я надеюсь, — ответил Роджер, улыбнулся ей и приложил трубку к уху — Слушаю.
Миссис Доуэрти улыбнулась в ответ, покивала и стала спускаться по лестнице на свой первый этаж, когда он услышал в трубке голос:
— Роджер, это вы? Это Эмилия.
— Эмилия? А, как?.. Вы говорите — ЭмилияЧХ.
— Я надеялась, что вы еще не ушли.
— Нет, я еще здесь. Который час?
— Уже три двадцать. Я боялась, что вы уже ушли из дома.
— А что? В чем дело?
— Я немного опоздаю.
— Почему?
— Непредвиденные обстоятельства.
— А что именно?
— Я вам скажу, когда увидимся.
— Это во сколько будет? х
—^В полпятого? — спросила она. — Или это уж очень поздно?
— Нет, очень хорошо.
— Там же?
— Да, перед аптекой.
— А вы не удивляетесь?
— Чему? .
— Как я узнала ваш номер?
— Да, в самом деле?
— Вот это память у меня, верно?
— А при чем здесь память? Я вам не говорил свой номер. Я его и сейчас не знаю.
— Ага! — ответила она.
— Так как же вы узнали?. .
— Агнес Доуэрти, — ответила она.
— Как?
— А кому вы одну «валентинку» послали? Открытку. Помните?
— A-а, да-да-да. Верно! — сказал он, улыбаясь.
— Ваша хозяйка.
— Верно!
— Или так вы ее назвали.
— Она моя хозяйка. Если хотите, я вас познакомлю.