Страница 84 из 102
Он поднялся по ступенькам. Всего семь ступенек.
Перед ним было две двери. Он подергал ручку левой, но она не открылась. Потянул ручку правой, и она открылась прямо в комнату. Очень большую, с зарешеченными окнами вдоль всей левой стены. Перед окнами — длинный деревянный стол, наподобие судейского. На нем плакатик — броские черные буквы на белом, написано от руки: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ОБРАЩАТЬСЯ К ДЕЖУРНОМУ СЕРЖАНТУ». За столом дежурного — двое полицейских в форме: один с сержантскими нашивками, второй — за телефонным коммутатором, в наушниках. Перед столом дежурного, на расстоянии чуть больше метра — надежный барьер из металлических труб. На стене напротив стола дежурного — электрические часы, показывающие двенадцать пятнадцать. Вдоль стены, по бокам шипящего радиатора — две длинные скамьи. Небольшая белая табличка, несколько уже запачканная, и черная надпись «Следственно-розыскной отдел» со стрелкой, указывающей на чугунную лестницу, ведущую наверх. Стены выкрашены в бледно-зеленый цвет с общим впечатлением грязнова- тости.
Перед столом дежурного — две фигуры. У обеих руки пристегнуты наручниками к железному барьеру. Дежурный сержант допрашивал их, патрульный полицейский, доставивший их в участок, стоял рядом с ними. Роджер отошел к одной из скамеек напротив дежурного и сел.
— Когда ты их задержал? — спросил патрульного сержант.
— Они как раз выходили оттуда, сержант.
— Адрес? '
— 1120, на Эйнсли.
— Это где же? Около Двенадцатой или Тринадцатой?
— Тринадцатой.
— А как называется магазин?
— «Абигайл оденет вас», — ответил патрульный.
— А может, разденет? — сострил сержант, и все, даже двое в наручниках, разразились хохотом. Роджер не понял, что тут было смешного.
— У них там наверху помещение, на Эйнсли, — сказал патрульный. — По-моему, они там держат материал. В общем, там почти никогда никого не бывает, только когда они отгружают товар или отбирают.
— Значит, чердачное помещение, так?
— Ага.
— И склад у них есть?
— Да.
— На нашем участке?
— Да, на Калвер, маленькое помещение.
— Значит, «Абигайл оденет вас», — сказал сержант и опять все засмеялись. — Ну, ладно, ребята. Так что же вы там делали, одевались, что ли? — спросил сержант, и опять все засмеялись.
— Мы, значится, за голубями пошли, — сказал один из задержанных, сразу став серьезным. Ему было около двадцати пяти лет, он был с нестриженными космами, одет в серую замшевую куртку с вязаным воротником и манжетами.
— И как же тебя кличут, парень? — спросил сержант.
— Манкузо. Эдуард Манкузо.
• — Так. Хорошо. И что там приключилось с голубями, Эдди?
— Нет у них никаких правое нас допрашивать, — сказал второй задержанный. Он был примерно ровесник Манкузо — такие же космы, одет в темно-коричневое пальто. Брюки были ему длинны, не по росту. — Чего это они нас забрали, без причин без всяких. Да мы в суд можем подать на них за неправильный арест, вот как.
— Ну, а твое имечко как? — обратился к нему сержант.
— Франк Ди Паоло. Неправильный арест — знаете, что это такое?
— Как же, знаем, что такое неправильный арест. Что вы там делали, если вас поймали на лестнице перед этим чердачным помещением?
— Я требую адвоката, — сказал Ди Паоло.
— С чего бы это? Я еще и обвинения вам не предъявил.
— А нас не в чем обвинить.
— На двери чердака я обнаружил следы от лома, — сухо сказал патрульный.
— Может, кто раньше туда лазил, — сказал Ди Паоло. — При нас разве были инструменты, чтобы взломать?
— Ага, значит, про «инструменты, чтобы взломать», — сказал сержант и, повернувшись к Ди Паоло, спросил — Знаешь, значит, об «инструментах», чтобы взломать», а?..
— Коль живешь в таком районе, то знаешь все обо всем, — сказал Ди Паоло.
— Ну, и как взломать дверь в склад одежды и стибрить пару-другую-третью одежды? И это знаешь?
— Мы за голубями полезли, — сказал Манкузо.
— Это какими же?
— За нашими.
— В одежном складе, ага?
— Нет, на крыше.
— Вы держите голубей на крыше этого здания?
— Нет, мы держим голубей на крыше дома номер 2335 на Двенадцатой улице. Там они у нас.
— И какая тут связь со складом на чердаке?
— Никакой, — ответил Манкузо.
— Да нам этот склад не больно нужен, — заговорил Ди Паоло. — Мы в этот дом попали потому, что наши голуби были на крыше.
— Мы пошли достать их, — сказал Манкузо.
— В чем дело? — спросил сержант. — Ваши голуби летать, что ли, не умеют?
Патрульный засмеялся.
— Они водят голубей, которые летать не умеют, — не унимался сержант, поощряемый хохотом патрульного.
— Они умеют летать, но иногда не возвращаются домой, когда их скликиваешь. Мы со своей крыши их и увидели — сидят наши два голубя на том доме, где склад на чердаке…
— А, значит, вы знали, что в этом доме склад готового платья?
— Нет, не знали, пока туда не попали. Когда полезли на чердак, увидели надпись, что склад.
— И решили маленько дверь поддеть ломиком, так?
— Каким ломиком? Мы лезли на крышу за нашими голубями.
— И где они?
— Кто?
— Птицы.
— Улетели, пока мы лезли.
— А я думал, что они у вас летать не умеют.
— Да кто это сказал? Это вы сами сказали, не мы.
По чугунной лестнице спустился мужчина. Полицейские, как по приказу, повернулись к нек$. Он был хорошо одет, чисто выбрит. Несколько необычный разрез глаз придавал ему что-то восточное. Он был без шляпы. Темно-русые волосы были коротко подстрижены, но не стояли ежиком. На ходу он читал какую-то бумагу, потом, сложив, сунул во внутренний карман пиджака. Он остановился у стола дежурного. Сержант посмотрел на него.
— Дейв, я иду обедать, — сказал мужчина. — Если меня будут спрашивать, скажи, что вернусь в полвторого или в два.
— Хорошо, Стив, — ответил сержант. — Ты эту парочку не знаешь?
Человек по имени Стив посмотрел на Манкузо и Ди Паоло и отрицательно покачал головой:
— Нет, а кто они?
— Любители голубей, — сержант взглянул на патрульного, и тот опять засмеялся. — Так не попадались они тебе?
— Нет.
Сержант посмотрел на Ди Паоло и сказал:
— Вот, видите его? Самый страшный полицейский в нашем участке. Правильно, Стив?
Человек, который был, очевидно, детективом — из тех, кто ходит в гражданском, — улыбнулся и сказал:
— Верно. ‘
— Я вам это говорю затем, что, если у вас есть мозги, вы мне мигом скажете всю правду, а не то передам вас ему, наверх. У него там резиновый шланг имеется, верно, Стив?
— Даже два, — ответил детектив. — Да и свинцовая труба.
— Да нам нечего говорить, мы правду сказали, — прошептал Манкузо. — Мы полезли за голубями и….
— Пока, Дейв, — сказал детектив.
— … вот и вся правда. Мы их увидели с крыши, где у нас голубятня — и мы их гоняем…
— Пока, Стив. В феврале?
— Что в феврале?
— Гоняете своих голубей, когда задница к крыше примерзает?
— А какое это имеет отношение…
Роджер внезапно поднялся со скамьи. Детектив вышел на крыльцо и пошел к лестнице на улицу. Дежурный сержант поднял глаза на Роджера, подходящего к двери и, как будто только что заметив его, спросил:
— Вам что-нибудь надо, мистер?
— Нет, ничего, спасибо, — ответил Роджер. Он быстро открыл дверь. За собой он еще слышал, как Ди Паоло снова терпеливо объяснял про своих голубей. Он закрыл дверь. Сошел по лестнице и посмотрел в обе стороны. Он увидел детектива, быстро шагавшего по Гровер-авеню, руки в карманах серого твидового пальто, голова повернута от ветра. Он быстро пошел за ним, стараясь догнать.
Он и сам не мог сказать, что заставило его так внезапно подняться со скамьи. Может быть, это то, как полицейские обращались с этими двумя парнями, — изо всех сил старались представить, будто эти ребята хотели ограбить склад одежды, когда и слепому было видно, что они просто пытались достать своих голубей с чужой крыши. Может быть, это. А может быть, из-за того, как улыбнулся этот детектив, когда сержант сказал, что он самый страшный полицейский в участке. Он улыбнулся и сказал: «Верно, верно», — как будто никакой он был не страшный, а просто человек, делающий свою работу, и эта работа только по случайности могла иметь отношение к людям, которые, может быть, вламываются, а может быть, и не вламываются в склады одежды.