Страница 67 из 102
— Когда это случилось? — спрашивал Хейвз свидетеля.
— Должно быть, полчаса назад, — сказал он. Это был иудой старик, его голубые глаза слезились, из носа текло. Он все время вытирал его тыльной стороной руки, покрытой коркой слизи.
— А где вы сидели, мистер Колуци? — поинтересовался Хейвз.
— Прямо здесь, на этом высоком камне. Я делал набросок озера. Видите ли, я уже на пенсии, живу с дочерью и зятем на Гровер-авеню, тут недалеко, через парк.
— Вы можете нам рассказать, что произошло? — попросил Хейвз.
Он заметил, что Карелла стоит рядом, и произнес:
— Стив, это мистер Колуци, — познакомьтесь. Детектив Кпрелла.
— Здравствуйте, — приветливо произнес старик и тут «г спросил по-итальянски — Вы итальянец?
— Да, — подтвердил Карелла. /
— Как хорошо, — улыбнувшись, продолжал старик по- итальянски. — Я отвечаю на вопросы вашего друга.
— Я не думаю, что он понимает итальянский, — мягко остановил его Карелла. — Ты понимаешь, Коттон?
— Нет, — ответил Хейвз.
— Я ему говорил, что прихожу сюда каждое утро порисовать. Я сидел вон там, когда подъехала машина.
— Какая, мистер Колуцй? — поинтересовался Карелла.
— «Кадиллак» с откидным верхом, — ответил Колуци без запинки.
— А цвет?
— Голубой.
— Верх опущен?
— Нет.
— Вы случайно не заметили номера машины?
— Заметил, — Колуци вытер нос тыльной стороной руки и сказал — Я записал его в своем альбоме.
— Вы очень наблюдательный человек, мистер Колуци, — похвалил Хейвз, приподняв в восторге брови.
Колуци пожал плечами и опять вытер нос рукой.
— Ведь не каждый день доводится видеть, как человека закалывают до смерти.
Было видно, что для него это было настоящее развлечение, которое доставляло ему удовольствие. Ему было лет шестьдесят семь — шестьдесят восемь, худой старик с все еще мускулистыми, жилистыми, но слегка трясущимися руками. Старик, которого выпустили погулять и который каждый день приходил в парк рисовать. В это утро, которое началось как обычно, в его жизнь вошло что-то новое. Он наблюдал за озером и рисовал ту его часть, которая была рядом с доком, где в беспорядке на воде качались гребные лодки, как вдруг к краю извилистой дорожки подъехал «кадиллак», и произошло убийство. И старик, которого никто не заметил на его высоком валуне, откуда он хорошо видел и озеро и место убийства, был весь насторожен, наблюдателен и скор. Он закричал убийце и потом записал номер машины, когда она отъезжала. Впервые за многие годы, си почувствовал себя снова нужным, полезным, и он радовался этому, с удовольствием разговаривал с этими двумя людьми, которые восхищались живостью его ума и которые разговаривали с ним, как с равным, как мужчины с мужчиной, а не с ребенком, которого надо каждое утро выпускать на солнышко погулять.
— Так какие были номера, мистер Колуци? — повторил вопрос Карелла.
Колуци открыл свой альбом для рисования. Он рисовал углем и половину страницы занимал изящный набросок лодок в доке. В углу страницы, тоже углем, он записал: IS-7146. Карелла заметил, что семерка была перечеркнута, как ее обычно пишут на континенте. Он все это про себя отметил, списывая номер в собственный блокнот.
— Не могли бы вы нам точно сказать, что здесь произошло, мистер Колуци?
— Подъехала машина. Вот сюда, — Колуци показал место на тротуаре. — Я заметил ее сразу же, потому что сразу стало очень шумно: завизжали шины, хлопнула дверь, человек подбежал прямо в этому второму, который сидел на скамейке. Тот сразу же встал, пытаясь бежать, но тот, который приехал в машине, бегал быстрее. Он схватил его за руку, развернул к себе, потом вскинул правую руку, сначала я решил, что он его избивает правой рукой, а потом понял, что убивает. Я вскочил, закричал, а он развернулся, взглянул на меня и побежал к машине. Мне показалось, что он испугался. Не думаю, что он оставил бы свой нож в груди человека, если бы не был напуган.
— А вы не боитесь, мистер Колуци?
— Я, чего мне бояться?
— Не боитесь говорить нам обо всем этом? Не боитесь преследования?
— Какого?
— Вендетты не боитесь? — спросил Карелла по-итальянски.
— Чего мне бояться? Подумаешь, вендетта?! Велика важность?! Я старик, что мне до их вендетты. Что они мне могут сделать? Убить? Если это самое худшее, что со мной может случиться, я не против.
— Мы ценим вашу помощь, мистер Колуци!
— Я так понимаю: человек должен иметь право пойти погулять в парк, посидеть на скамейке, если ему это хочется. Никто не имеет права убивать его, когда он сидит, отдыхает и никому не мешает.
— Большое вам спасибо, — опять поблагодарил Карелла.
— Не стоит, — ответил старик. Вернувшись на свое место, он снова принялся рисовать гребные лодки на озере.
Зрение у старика, несмотря на его шестьдесят семь лет, было отличное.
Звонок в Транспортное бюро подтвердил, что голубой «кадиллак» с откидным верхом, номером IS-7146 принадлежит некоему мистеру Фрэнку Дюма, проживающему на Фэрвью, 1137, в Изоле. «IS» на номере машины подтверждал правильность адреса владельца. Карелла поблагодарил служащего бюро, повернулся к Хейвзу и сказал:
— Все слишком просто. Чертовски легко и просто!
Хейвз пожал плечами и заметил:
— Мы ведь его еще не взяли.
Они запросили свободную машину и отправились в центр, на Фэрвью-стрит. Карелла думал о том, что на следующий день ему предстоит выводить линейный наряд, а это значит вставать на час раньше, чтобы быть на месте вовремя, Хейвз — о том, что в понедельник он обязан давать показания в суде по делу о краже со взломом. Окна в машине были открыты, их старый «бьюик» с новыми шинами был оснащен рацией. В свое время это была отличная машина, но Карелла размышлял о том, что в случае преследования ей не угнаться за современными супермоделями. Фэрвью-стрит была запружена народом, люди вышли на улицу просто поболтать друг с другом или подышать свежим воздухом. Они поставили машину у обочины напротив дома 1137 и направились к нему. Люди, сидящие на парадном крыльце, сразу поняли, что приехала полиция. Хотя и машина не была полицейской и на них были обычные деловые костюмы, рубашки и галстуки, но люди на крыльце многоквартирного дома узнали бы в них полицейских, даже если бы на них были шорты и джинсы. У полицейского есть свой особый, отличительный запах. Если вы долго живете в районе, где много полицейских, вы этот запах всегда распознаете. Вы привыкаете бояться этого запаха, ведь полицейский не предсказуем. Сегодня он вам поможет, а завтра на вас же и обрушится. Люди, сидящие на крыльце, наблюдали, как два незнакомца, Карелла и Хейвз, взбираются по ступенькам, входят в вестибюль. Крыльцо сразу же опустело. Стоящие там два молодых человека тут же решили, что им не мешает сходить в кондитерскую поесть сливок. Старик иь соседнего дома надумал подняться на крышу и взглянуть на своих голубей. Старушка с первого этажа собрала свое вязанье, взяла складной стульчик и ушла смотреть дневную программу телевидения. Появление полицейских всегда означает неприятности, а уже о детективах и говорить нечего, от них беды не оберешься.
Карелла и Хейвз понимали, конечно, что происходит за их спиной, они внимательно осмотрели все почтовые ящики и обнаружили, что Фрэнк Дюма жил в квартире 44. Через вестибюль они вышли к лестнице, поднялись по ступенькам. Они прошли мимо маленькой девочки, которая специальным ключом прикручивала роликовые коньки.
— Здравствуйте, — приветствовала она их.
— Здравствуй! — ответил Карелла.
— Вы ко мне? — спросила она. .
— А где ты живешь?
— В двадцать первой квартире.
— Нет, ты уж извини, — сказал Карелла и улыбнулся.
— Я думала, что вы пришли насчет страховки, — пояснила она и снова занялась коньками.
На площадке третьего этажа они вытащили револьверы. Квартира сорок четыре помещалась в середине холла. Они молча подошли к двери, минуту стояли, прислушивались, затем встали по обе ее стороны. Карелла кивнул, и Хейвз, весь подобравшись, решительно пнул ногой дверь.