Страница 4 из 27
– Жалко, что Пуговку сменила молодая, но не такая яркая училка. Девчонки, вы ешьте, а то мне от мамы попадет. Ритка, комсорг, давай говори тост!
– Предлагаю выпить за учителей, все-таки они у нас неплохие.
– Пьем, закусываем, а я вам напомню фельетон из журнала про нашего рыжего физика Василия Ивановича, не забыли его?
Звонок. 8 «А» шумным потоком вливается в дверь кабинета. Раздается кашель, чиханье, всхлипывания. Кругом мгла: ничего не видно из-за дыма. Что такое? Дымовая завеса? Новый опыт? Или опять лопнула колба? Нет, просто «Барбаросса» пускает дым из носа. Из разных углов кабинета разносятся стоны: «Мооооожнооо открыыыть фооорточкуу?»
«Нельзя» – отвечает он, закуривая новую папиросу и начиная урок.
– Инночка, а еще ему был посвящен стишок:
– Ну, девчонки, все-таки Вася еще неплохой дядька. Не чета Ивану Михайловичу, согласны?
– Да, Иван любит повыпендриваться, чтобы мы с него глаз не сводили. Девчонки из десятого класса говорят, что у них он ведет себя так же. Пытается влюбить их в себя. Кажется, у него уже начался роман с одной ученицей.
– Тамарка, не может быть! Что она в нем нашла? Противный тип. Послушайте, что я про него написала в журнале:
– Здо́рово! Молодец! А эти строчки помните?
– Злючки, давайте сменим тему. Мне почему-то пришло на ум, что весной, когда будет солнышко, мы будем прыгать через скакалку во дворе Толстовского дома и вовсю готовиться к экзаменам. Ритка, помнишь, как мы готовились в прошлом году на нашем балконе? Расскажи девчонкам.
– Да, это было забавно. Я рано утром приходила к Ольке, Рита Александровна кормила нас завтраком, и мы шли с книжками и тетрадками на балкон. Там мы садились на стулья и начинали подготовку. Помню, как готовились по истории.
Одна читала текст вслух, другая в это время лицом к солнцу закрывала глаза и слушала, потом засыпала. Та, которая читала, ее будила, потом менялись ролями. Олька при этом злилась, а я смеялась, но обе сдали на пятерки.
– Молодцы, девчонки! Я так усердно не могла готовиться. Вы обе очень организованные, недаром комсомольские лидеры. Я полчаса выдерживала эту дурацкую историю, потом бежала на Рубинштейна смотреть на окна Лямина. Знаете, по секрету вам скажу, что начала вести список мальчишек, в которых сейчас влюблена или была. Уже больше двадцати.
– Галка, как говорят у нас некоторые иностранцы, «моя твоя понимай нет»!
– А я пока на них даже не смотрю. Может, это защитная реакция, знаю, что в меня влюбиться нельзя из-за глаза. Хорошо, когда не дразнят, как в детстве «косоглазая».
– Зря ты так думаешь, это раньше, до операции было заметно, а последние два года я, например, и не замечаю. Ты, подруга, очень даже симпатичная.
– Я присоединяюсь к мнению Мирки, считаю, что с верхней частью тела у тебя все в порядке, а вот с кривыми ножками надо еще поработать. Бери пример с меня. Я, когда хожу, носки, как балерина, выворачиваю, разрабатываю красивую походку.
– Инка молодец, следит за фигурой. Помните, когда мы всем классом ходили в Щербаковские бани, одна тетка в очереди сказала, что у нее ножки по форме напоминают бутылочки, я это запомнила.
– Вы как хотите, а мне все равно, какие у меня ножки! Я занята улучшением голоса. Хожу к одной бывшей певице, она ставит мне дыхание.
– Томочка, у тебя и так дивный голос. И личико симпатичное, а золотистая копна волос делает тебя похожей на героиню русских сказок. Не зря же Иван посадил тебя на первую парту и скалит зубы именно перед тобой.
– Ну уж, Нонночка, и скажешь ты!
– Все, девчонки! Предлагаю стаканчиком оставшегося лимонада чокнуться за нас – умниц и красавиц, и спеть хором наш экзаменационный гимн. Я написала его крупно на тетрадном листе. Мелодия знакомая.
– А у кого слуха нет и голоса?
– У всех есть голос. Инка, пой, не выделяйся из коллектива!
– Напоследок предлагаю хором прокричать короткие эпиграммы, они помещены в конце журнала.