Страница 68 из 107
— Ладно, давай подождем, может, он еще позвонит.
— О, если это он, то позвонит обязательно! — заверил Мейер.
— Кстати, а что с этим проклятым взломщиком? — спросил Бирнс. — Так он, пожалуй, обчистит все дома на Ричардсон, если мы его вскоре не возьмем.
— Там сейчас Клинг, — ответил Мейер.
— Как только вернется, сразу же его ко мне с рапортом, — сказал Бирнс.
— А что мне делать с Глухим?
Бирнс пожал плечами.
— Послушать его, узнать, что ему нужно, — он улыбнулся, еще раз удивив Мейера. — Может, он захочет забежать мимоходом. *
— Ну да, конечно, — хмыкнул Мейер.
Ричардсон-цоайв была широкая боковая улица позади Силвермайн Свал. На ней стояло шестнадцать больших жилых домов, и дюжину из них за последний месяц посетил кошачий взломщик.
В полицейской мифологии взломщики — сливки преступного мира. Будучи высококлассными профессионалами, они умеют мгновенно и беззвучно вскрыть двери или окна и забраться в квартиру, точно оценить, где может быть спрятан ящичек с ювелирными изделиями, быстро и тщательно перешерстить всю квартиру, а затем исчезнуть так же беззвучно, как и появились. Согласно профессиональным сказкам, они все, как один, джентльмены, не прибегающие к насилию, если их не провоцировать или не ставить в безвыходное положение. Послушав полицейские байки о взломщиках (кроме, конечно, взломщиков-наркоманов, основная масса которых — беспомощные дилетанты), можно подумать, что их работа требует тщательных тренировок, большого дарования, сверхъестественной самодисциплины и огромной смелости. Не случайно фраза «дух взломщика» перекочевала в обиходную речь из полицейского лексикона. Это недоброжелательное уважение, этот полупоклон со стороны следователей полностью подтвердились в полдень пятнадцатого апреля, когда детектив Берт Клинг разговаривал с мистером и миссис Анджиери в их квартире на Ричардсон-драйв, 638.
— Чисто, хоть целуй, — сказал Клинг, в восхищении приподняв бровь, и это относилось к тому факту, что в квартире не было ни малейших следов, ни отметин от стамески на окнах, ни выбитых цилиндров в замке, ни причудливых свидетельств работы стеклорезом или ломиком.
— Вы закрывали все двери и окна, когда уезжали? — спросил он.
— Да, — ответил мистер Анджиери.
Это был хорошо загоревший мужчина лет пятидесяти, в рубашке дикой расцветки с короткими рукавами. И го, и другое явно было приобретено на Ямайке.
— Мы всегда закрываемся, — добавил он. — Это ведь юрод.
Клинг опять посмотрел на дверной замок. Это был не тот тип, который можно открыть пластинкой целлу тоида, но и следов подбора не было никаких.
— Есть еще у кого-нибудь ключ от вашей квартиры? — спросил он, закрывая дверь.
— Есть. У управляющего. У него ключи от всех квартир в доме.
— Я имею в виду — кроме него, — сказал Клинг.
— У моей матери есть, — сказала миссис Анджиери.
Она была невысокая, чуть моложе мужа. Глаза ее беспокойно метались по квартире. Клинг знал, что у нее сейчас протекала первая реакция, она только осознавали, что кто-то проник в их личное пространство, кто-то вошел в их дом и безнаказанно бродил по нему, что кто-то держал в руках ее собственность и забрал ее вещи, по праву принадлежащие ей. То, что украдено, не было самым важным, ювелирные изделия, скорее всего, застрахованы Очевидно, сама мысль потрясла ее. Если кто-то может войти и украсть, то почему кто-нибудь другой не войдет, чтобы убить?
— Могла она приходить сюда, пока вас не было? Я имею в виду вашу мать.
— А зачем?
— Ну, я не знаю. Чтобы присмотреть…
— Нет.
— Полить цветы…
— У нас нет цветов, — сказал Анджиери.
— Кроме того, моей матери восемьдесят четыре года, — добавила миссис Анджиери. — Она редко выезжает из Риверхеда. Она живет в Риверхеде.
— Могла она дать кому-нибудь ваши ключи?
— Я не думаю, чтобы она вообще помнила, что у нее есть наши ключи. Мы дали ей ключи несколько лет назад, когда только въехали сюда. Вряд ли она ими когда-нибудь пользовалась:
— Видите ли, в чем дело, — сказал Клинг. — Следов взлома нет. Логичнее всего предположить, что он вошел сюда при помощи ключе '
— Ну, полно, я не думаю, чтобы это сделал мистер Кой, — сказал Анджиери.
— Кто?
— Мистер Кой. Управляющий. Он бы не сделал ничего такого, правда, Мэри?
— Конечно, нет, — подтвердила его жена.
— Тем не менее, я с ним поговорю, — сказал Клинг. — Дело в том, что в этом квартале произошло двенадцать взломов и «модус операнда»[29] у всех одинаковый — ни следов вторжения, ни отпечатков. Поэтому, если это не банда управляющих, которые занялись взломом, то…
И Клинг улыбнулся. Миссис Анджиери улыбнулась н ответ. Он напомнил ей ее сына, разве что волосы были разные. У сына каштановые, а Клинг — блондин. Ее сын был крупный парень, выше шести футов ростом, чем и напоминал Клинга, а кроме этого, у обоих была приятная мальчишеская улыбка. Это несколько примирило ее с мыслью об ограблении.
— Мне нужен перечень всего похищенного, — сказал Клинг, — и тогда мы…
— Есть шансы, что похищенное возвратится? — спросил Анджиери.
— Видите ли, в чем дело, мы разошлем перечень всем комиссионным магазинам в городе. Иногда это дает очень неплохие результаты. Однако временами вещи уходят из города и тогда их вернуть очень сложно.
— Вряд ли он понес драгоценности в комиссионку.
— Ну, иногда бывает, — сказал Клинг. — Хотя, если быть откровенным, я думаю, что здесь мы имеем дело с вором крупного калибра, и, как мне кажется, он работает через перекупщика. Я могу и ошибаться. Все равно не повредит, если комиссионные будут знать, какие драгоценности мы ищем.
Мистер Анджиери хмыкнул с сомнением.
— Я еще хотел спросить, — сказал Клинг. — Котенка тут не было?
— Чего-чего?
— Котенка. Взломщик обычно оставляет котенка.
— Кто-кто?
— Ну, тот самый взломщик, о котором я говорил.
— Оставляет котенка?
— Вот именно. Что-то вроде визитной карточки. Среди взломщиков довольно много умных ребят, и им, конечно, кажется, что они могут долго безнаказанно морочить голову честным гражданам и полиции.
— Да-а, — протянул мистер Анджиери. — Если он совершил уже двенадцать краж, и вы до сих пор не в состоянии его поймать, то, мне думается, вы правы, он действительно водит вас за нос.
Клинг покашлял, прочищая горло.
— Но здесь, насколько я знаю, нет котенка…
— Нет.
— Он обычно оставляет котят на туалетном столике. Маленьких, но каждый раз разных. Не больше месяца от роду.
— Но почему котят?
— Ну, наверное, это он так шутит. Я же вам говорил, что это его визитная карточка.
— М-да, — задумчиво произнес мистер Анджиери.
— Итак, давайте я составлю список пропавших вещей.
Управляющий Реджинальд Кой оказался негром. Он поведал Клингу, что работает в этой должности с момента демобилизации из армии в 1945 году. Он сражался н пехоте, участвовал в операциях по освобождению Италии, где и схлопотал пулевое ранение в ногу. С тех пор он сильно прихрамывает. Военная пенсия и жалованье управляющего обеспечили безбедное существование для его жены и троих детей. Семья Коя жила в квартире из шести комнат на первом этаже.
Время было за полдень. Клинг и Кой сидели за стерильно чистым кухонным столом и, попивая пиво, вели беседу. Из другой комнаты, где дети по телевизору смотрели мультфильмы, доносился веселый детский смех, перемешиваясь с голосами взрослых.
У Реджинальда Коя был отличный послужной список. Ребята из архива поработали на славу. Кой, ветеран второй мировой войны, быЛ тяжело ранен, всегда мирно и честно трудился, был примерным мужем и отцом, дружелюбным, приятным в общении человеком. Любого полицейского, который плохо бы относился к Кою, можно было бы смело назвать расистом, придирающимся к цвету кожи, лжецом, нарушающим устои общества, и вообще малокультурным человеком. Клинг попробовал с самого начала объективно подойти к Кою, но понял, что его симпатии к ветерану помимо воли овладевают им все больше. Кой сразу понравился детективу. Не мог такой человек иметь что-то общее с ограблением. Само это сопоставление не укладывалось в голове Клинга. Но Кой имел дубликаты ключей, и потом, даже самые кроткие ангелы, случается, проламывают своим матерям головы, и Клинг был обязан задать этому человеку обычные в таких случаях вопросы. По крайней мере, нужно ( было о чем-то говорить, пока они мирно пили превосходное пиво.