Страница 35 из 100
— А ты-то тут причём? — возмутилась Оксана: — Она реально использовала тебя, как салфетку! А ты и рада вестись на это ублюдское поведение!
— Просто… человеку плохо…
— Всем бывает плохо. — я развёл руками: — Это — нормально! Однако, если бы она сама попросила тебя о помощи в момент болезни — это была бы совершенно другая ситуация. А так — Нино просто бросила в тебя камень. Ты дала ей эмоции, а она, как истинный потребитель — благополучно сожрала их.
— Как-то это…
— Ладно, давай посмотрим с другой стороны. Если бы Толик, Оксана, Настя или Машуля заболели — ты же поинтересовалась бы об их здоровье, правильно? А Нино просто ищет очередного ресурсника, которого можно подоить. Поныть… поплакаться в жилетку. Я таких личностей называю — донник! Они тянут на дно твой эмоциональный фон. Поэтому, если Нино будет к тебе лезть с очередной претензией и намёком на скандал — шли её лесом.
— Но так нельзя! Университет пропагандирует дружбу между студентами! Тем более — мы с ней учимся в одной группе! — возмутилась Люси.
— Дружбу между студентами? Ага… В Жатву про это вспомни. И вообще, хочешь отдавать ей энергию? Отдавай, пожалуйста. Только потом не жалуйся, что чувствуешь себя использованной салфеткой. Люси — учись с юных лет определять свой круг общения! Исключай из него всех негативных личностей. Чем позитивнее и приятнее будет твой круг общения, тем позитивнее и приятнее будет твоя жизнь. Ты для Нино — не человек, а вещь. Выкинь её из своей жизни и вообще не парься! Это мой тебе совет.
— Всё равно это… как-то… — Люси неуверенно перебирала подол юбки.
— Вот, смотри! Закрой глаза. Давай! — я внимательно посмотрел на Игнатьеву.
— Хорошо… — девчонка послушно закрыла глаза.
— Представь себе Нино. Вот просто представь… Её внешность, голос, манеры… Представила?
— Ага… И, что дальше?
— Какие чувства у тебя вызывает получившаяся картинка? Долго не думай. Просто скажи, что именно появляется в голове на уровне ассоциации.
— Стоны… Безнадёга… Всё плохо… Все плохие. Солнце спряталось за тучами. Безысходность. Тоска… Депрессия. — тут же выдала Люси.
— Жесть, какая… — Сэн неодобрительно покачала головой.
— А теперь представь… Ну, например, Оксану. Всё тоже самое. Ну?
— Веселье, помощь, опора, надежда, верность, приятности… облегчение. — недолго думая, ответила Люси.
Волкова очень сильно смутилась, но попыталась не подавать виду.
— Видишь разницу? — спросил я.
— Вижу… — удивлённо произнесла Игнатьева.
— А теперь — выкинь Нино из своей головы. Представь, что вы с ней больше никогда не заговорите. Что чувствуешь?
— Опять облегчение… Только уже совсем другое. Облегчение, будто я избавилась от лишнего груза!
— Вот! Ты сама ответила на свой вопрос. — пожав плечами, произнёс я: — Люди обожают придумывать себе сложности. А ещё — люди обожают врать и подстраиваться, потому что их так приучило общество. Когда тебя спросят, нравится ли тебе общаться с Нино — ты соврёшь. Ты никогда не скажешь правду, потому что будешь переживать на тему всеобщего мнения. Да, в кругу дворян — это важно! Но человек зачастую заходит дальше. Он начинает врать самому себе! Начинает врать и верить… Верить, что ему всё это нравится. Поэтому, даже если Нино подумает о тебе, как о куске дерьма, который УМЕЕТ за себя постоять и не будет врать о том, что ему нравится — плевать! Главное то, что ты — прекрасная девчонка, которая точно знает, чего хочет. И, которая не будет тратить своё драгоценное время на общество всяких нытиков. Смекаешь?
— Кажется, я поняла! — обрадовалась Люси.
— Вот! Выскажи всё, как есть. Даже не стесняйся.
— Как есть? — девчонка немного подумала и выдала: — Тогда… Я не люблю светские рауты! Вот… Находиться в компании большого количества людей — утомительно. А Нино… Чёрт возьми — реальная пиявка.
— Смело. — Настя одобрительно кивнула: — Вот так в человеке и зарождается честность перед собой!
— Лучше бы ты с Толиком такие беседы проводил… — с лёгкой ноткой ехидства в голосе заявила Хихаль. Да, тут нельзя не согласиться.
— Каким бы способным волшебником ты не была — ментальное здоровье испортить очень просто. — пояснил я: — Человеческий иммунитет напрямую зависит от количества стресса. Чем больше нервничаешь и переживаешь, тем больше болеешь. Правда… до людей это очень поздно доходит. Когда обострятся все хронические болезни, а целители будут с ужасом наблюдать за тем, как ты угасаешь, подобно растаявшей свечи…
— Володя! Они же ещё дети! — возмутилась Рудольф.
— Да, дети. Но чем раньше они это узнают, тем здоровее будут. — заключил я: — УПВ и Лина прекрасно понимают, о чём я говорю.
— Тебе надо вести детскую передачу… «Ментальное здоровье с Владимиром Демидовым». — расхохоталась Сэнтри.
— А, что? Я бы посмотрела. — тут же поддержала Настя.
— Все бы посмотрели. — промурлыкала Устинья: — И вообще, почему ту же «Спокойной ночи, малыши» ведут красивые девчонки? К примеру — вы видели Оксану Фёдорову? Это же «Мисс Вселенная»! А почему там нет ня-яшных парней? Несправедливо! Вот, загнали бы туда Вкусняша. У него, как раз слишком милая моська! И голос бархатный-бархатный… Убаюкивающий. Отбоя бы от фанаток не было. И сейчас-то много… А, уж если с передачей…
— Тихо! — фыркнула Рудольф и ткнула кошку носом в бок.
— Много? — удивилась Настя, и отпустив Сэн, тут же пересела к Устинье: — А можно поподробнее? Господин Демидов у нас дамский угодник, да?
— Я просто шучу, мур-мя… Просто шучу… — испуганно ответила кошка: — Вкусняш слишком занят работой и накачкой собственных мышц. Его нарциссизм не знает предела! Я часто вижу, как утром он разглядывает себя в зеркало, приговаривая: ну, до чего же я хорош! У-ру-ру!
В салоне повисло неловкое молчание. Все посмотрели в мою сторону, а я лишь изобразил глубокое безразличие.
— Значит, Господин Демидов у нас нарцисс? — хихикнула Сэн.
— Ещё какой. — ответил я, продолжая изображать непробиваемого: — А ещё я не размениваюсь на нескольких женщин сразу. Зачем? Это противоречит моему мужскому естеству. Со мною будет лишь самая достойная.
— Ой-ой-ой, какие громкие слова! — Шанго тоже немного смутилась, но свела всё в шутку: — А, как же мальчишеские мечты о гареме?
— Гарем? А вы знаете, для чего создавались гаремы? — спросил я.
— Посвятите же нас, о Великий Мудрец! — Настя хитро посмотрела на меня.