Страница 8 из 13
Я изучала умиротворяющую красоту природы, пока Китти старалась отдышаться. Я бы побежала и в обратную сторону, но сегодня была не одна, а значит, придется возвращаться шагом. Тоже неплохо, насладимся осенней природой. На улице мне тут нравилось однозначно больше, чем в замкнутом пространстве.
— А не может быть хорошо сразу, — сказала я, не отрываясь от созерцания водной глади. — В физической активности сначала должно наступить принятие, только после этого твое тело будет воспринимать движение как благо. Пока оно сопротивляется.
— А может, и правильно делает.
— Тогда я согласна с достававшими тебя девицами. Ты поступила не туда, куда надо.
— Знаю. — Китти вздохнула. — Но у меня выбора не было.
Я взглянула на нее с интересом. Как занимательно. Еще одна точка соприкосновения.
— Не все же такие, как ты, спортивные и целеустремленные. — Она с завистью посмотрела на меня. — Некоторым приходится исполнять мечты родителей…
— А у нас больше общего, чем предполагала. — Я довольно улыбнулась.
— В каком смысле? Тебя тоже отправили учиться в боевую академию родители?
— Не совсем. Но я не собиралась тут учиться, и семья сыграла немалую роль в том, что я оказалась в этом месте.
— Ты говоришь загадками.
— Что есть, то есть, — согласилась я и побрела вдоль кромки воды.
Китти пристроилась следом за мной и тоскливо взмолилась:
— Только не говори, что мы опять побежим, я умру прямо тут!
— Сегодня нет, — утешила я. — Будем начинать с малого. После пробежки должен быть подъем сил, а не желание прикопаться на кладбище, мимо которого мы будет возвращать в академию.
— То есть это не последняя пробежка? — с ужасом уточнила соседка.
А мне стало весело.
— Конечно, нет. — Смешок вырвался сам собой. — Я привыкла бегать каждое утро.
— Тогда, может, ты будешь это делать без меня? — с надеждой попросила она.
— Хорошо. Я буду бегать без тебя через день.
— И на этом спасибо.
— Пока, — остудила я ее пыл. — Потом ты втянешься и присоединишься.
— Ты издеваешься? В это нельзя втянуться!
Я не удержалась и взглянула на соседку, насколько искренним был ее возглас. Лицо раскраснелось, волосы растрепались. Сейчас Китти действительно была похожа на человека, который не способен полюбить пробежки. Но я не собиралась сдаваться.
— Глупости, спорт затягивает! Это зависимость, только, пожалуй, самая безобидная из имеющихся.
На этом тему спорта Китти решила закрыть. Видимо, поняла, что никуда от меня не денется и спорить бесполезно. Мы медленно брели в сторону академии. Соседка отдышалась и все же задала мне ТОТ самый вопрос. Было видно, она смущается, но любопытство взяло верх.
— А скажи, я слышала, тебя называли «любимой игрушкой повелителя»? Что это значит?
— Глупо было надеяться, что прозвище останется в Холмах? — хмыкнула я и задумалась, прежде чем начать рассказывать. — Я попала к фейри в девять лет, когда их повелитель сделал мою мать своей женой.
— Вау! Так ты почти дочка повелителя фейри? — восхитилась Китти, а я поморщилась.
Фейри коварны и жестоки, и розовая картинка, которую рисует девичий мозг, не всегда соответствует действительности. Отчасти я была согласна с теми, кто придумал мое прозвище. Люди для фейри — игрушки.
— У повелителя сын — Сильх. А я… Я любимая игрушка повелителя. Я и правда в детстве была похожа на куклу. Меня одевали в лучшие наряды, завивали волосы, а повелитель не спускал меня с коленей. Но он неспособен никого любить, и подданные это знали. Сильх это знал. Тогда он и сказал мне, что я не дорогая дочка, а всего лишь любимая игрушка. И вопрос только в том, как быстро я надоем Эльриху.
— Ты приехала в академию, потому что тобой наигрались? — с сочувствием спросила соседка.
— Увы, но нет. Скорее потому, что поняла, мной не наиграются никогда. Академия — это иллюзия свободы, которая продлится четыре года.
— А потом?
— Потом я снова вернусь в золотую клетку, если не найду другого выхода…
Сказав это, я сорвалась с места и побежала, потому что и так наболтала больше, чем планировала. Дальше развивать эту тему не хотелось. Продолжение истории я готова рассказать только Сильху, и то тогда, когда он будет готов меня слушать.