Страница 95 из 100
ГЛАВА 31
Торжество справедливости я представляла величественным, приносящим удовлетворение и гордость за проделанную работу… я и подумать не могла, что такая желанная победа может вызывать у меня головную боль и вялую агрессию.
Прошла неделя с того дня, как кронпринц и герцог Каллахан выдвинули ряд обвинений в отношении королевы и немного — второго принца. И каждый день с того памятного собрания, меня допрашивали.
Если бы я была мертва, едва ли кто-то стал бы этим заниматься. Вероятно, король закрыл бы глаза на прегрешения супруги и не дал бы делу ход, чтобы не бросать тень на правящую семью.
Но я была жива из-за чего обвинения королевы выглядели не очень убедительно.
Потому, выбирая между подающим надежды первым сыном, имеющим немалую власть герцогом и дискредитировавшей себя королевой, король сделал единственно верный выбор.
Радовалась я этому несколько минут, после чего узнала, что меня назначили свидетельницей со всеми вытекающими из этого утомительными и неприятными часами допросов… бесед. Так как я была леди, а королева все еще являлась частью правящей семьи, некоторые формулировки расследования были изменены.
Поэтому каждый день во дворец, в строго обставленный и неуютный кабинет, к двум жутковатого вида мужчинам и женщине с усталыми глазами, я ездила побеседовать.
Но были во всем происходящем и приятные моменты.
Например, когда я после допроса выходила из кабинета, поднималась на второй этаж, попадая из мрачных и холодных коридоров северного крыла в царство тепла и света. Стояла, наслаждаясь красотой витражных окон на площадке этажа, а после неторопливо шла к кабинету кронпринца, зная, что меня там ждут.
Или по вечерам, когда зачеркивала даты на самодельном календаре, отсчитывая дни, когда Грейс, Райли и Фелиция вернутся в столицу, и предвкушая нашу долгожданную встречу.
Или даже когда проводила время с Аароном. До нормального человека ему было еще очень далеко, но он несомненно старался. И вел себя уже значительно лучше…
Когда очередной допрос закончился и меня отпустили, я дошла до кабинета кронпринца по уже хорошо изученному пути. Постучала.
Открыл Рой.
Впустил меня. Выглянул, мнительно осмотрел пустой коридор и запер дверь. Не то, чтобы это требовалось, он так развлекался.
У меня уже было свое место в этом кабинете — на диванчике, что специально переставили от стены ближе к креслам.
Принцесса Брина уже колдовала над сервировочным столиком. Заваривала чай.
Первое время я не могла к этому привыкнуть. Чтобы принцесса сама готовила мне чай — просто немыслимо. Но время шло, возвращаясь из допросной я неизменно получала чашку ароматного чая и тарелочку с пирожными, и, кажется, уже начинала привыкать.
— О чем спрашивали сегодня? — Аарон сидел в кресле и выглядел все еще неважно. С каждым днем будто становилось все больше проблем, требующих его внимания.
Пусть дело королевы было засекречено, непосвященные в происходящее аристократы словно что-то чувствовали и суетились, порождая много ненужной работы.
Кронпринц тоже выглядел нездоровым, но о его самочувствие было кому беспокоиться и без меня.
— О том же, о чем и в прошлый раз. Мне кажется, у них уже закончились вопросы.
Кронпринц с благодарностью принял чашку с чаем из рук сестры, Аарон мягко отказался. Рой с улыбкой попросил чего-нибудь покрепче. Улыбка его стала только шире под строгим взглядом принцессы.
Позаботившись о каждом, она села на диванчик рядом со мной.
Это было так странно.
При нашей первой встрече Аарон собирался сделать наследником кузена, а сейчас сидел в кабинете кронпринца — того самого человека, которого планировал свергнуть и обсуждал дальнейший план по выдворению королевы с сыном из столицы.
— И ты отвечала…
— То же, что и в прошлый раз.
Мне на допросах приходилось проще остальных. В основном, потому что я была благородной леди с весьма однозначной репутацией и многого от меня не ждали.
Если мне задавали вопрос, который мы обсуждали с кронпринцем и Аароном, я отвечала. Если же темы вопроса мы не касались, или она считалась запретной, как, например, информация о том куда же подевался граф Йегохан, я грустно вздыхала, хлопала глазами и пожимала плечами.
Статус нежной и болезненной девушки, который мне так старательно создавала Изабелла, очень помогал. Я даже подумывала отправить ей какой-нибудь подарок в благодарность, но быстро отказалась от идеи. Еще напугаю…
Торжество справедливости оказалось скучным и утомительным, состоящим из множества бумажек и долгих разговоров. Но оно все же свершилось.