Страница 44 из 63
— Вы видели? Ладно малышка, она как раз подходит владыке. Но великовозрастная девица… Это ж сколько драконищу лет? Я бы больше двадцати пяти и не дала. А главное, когда он настоящий? Я уже решила, что он тямтя-лямтя, а когда он жестко осадил собственную дочь, мнение поменялось. Умело скрывается дяденька.
— Ему больше двух сотен, — пояснил Ксьер, — и помимо дочек есть еще трое сыновей. Старший управляет корпорацией, и вы с ним уже познакомились.
— Когда это мы видели наследника? — удивилась Райэра.
А мне вдруг пришло в голову, что знаю, о ком речь.
— Тот брюнет, что встречал нас? — выразила свою догадку.
— Но он темный, а владыка блондин, как его дочурки, — возразила некромантка.
— Может, сын пошел в мать. Кстати, а где она сама? — Лефи не остался безучастен к нашей беседе.
— Двадцать лет назад встретила истинного, владыка вынужден был ее отпустить, здесь жесткие законы. Разводы невозможны, если только один из супругов после женитьбы не встречает свою пару, — снова блеснул познаниями ледяной принц.
— И она оставила детей? — удивилась Галина. Шевеля губами и загибая пальцы, что-то подсчитала и спросила: — Получается, ее только сыновья? А дочки от другой драконицы?
— Да, от фавориток. Чешуйчатые помешаны на детях, поэтому их признали. Что касается первого вопроса, тут все просто: ей в любом случае не доверили бы воспитание мальчиков, ими всегда занимаются отцы. Матери растят дочерей, прививая им мысль, что они должны уважать и почитать своего мужа.
— Почитать мужа? Это что же, забить на себя, только в рот супругу смотреть? — ужаснулась иномирянка. — Нет уж, я бы так не хотела. Любовь любовью, а собственная свобода важнее. Не хватало еще раствориться в мужике без остатка, так и себя недолго потерять.
— Ты не так поняла, растворяться не надо. Дело в том, что оба супруга, если они не истинные, могут только уважать и ценить друг друга, о любви речи не идет. Поэтому поклонение здесь не важно, таких девушек не любят и не уважают, все чтут только силу. Чем сильнее супруга, тем больше внимания ее мужу, — снова пояснил ледяной принц.
— Ксьер, откуда ты столько знаешь? — с долей подозрения спросила Райэра. — Я сколько ни искала информацию о драконах, так и не нашла.
— У отца огромная библиотека, оставшаяся от предков, когда они еще существовали бок о бок с драконами, — пожал плечами юноша.
Его холодный тон порой раздражал, но мы все уже привыкли к другу и приняли его таким, какой есть. Мы все не без недостатков. Допытываться, кто наш загадочный друг на самом деле, мы перестали — все равно не скажет. Он как-то признался, что поведать о себе ему не позволяет клятва, и мы не настаивали, но все чаще задумывались над этим вопросом. Не прост наш ледышка, совсем не прост. Иногда так и подмывает навести о нем справки. Но что-то подсказывало: ничего мы сами не узнаем, если только Ксьер не расскажет. И с чего вдруг такая конспирация?
«Не забивай голову, бесполезно, — вклинилась в мысли Айша. — Если бы мог, он давно раскрыл бы правду. А молчит не от недоверия, а потому что так надо. Уж тебе бы он точно все рассказал».
«Откуда такая уверенность?» — не совсем поняла питомицу.
Та только хмыкнула в ответ.
Дошли до комнат. Нара уже ждала, видимо, ей оставили инструкции — на кровати я увидела тренировочную форму, обтягивающие брюки и тунику. Девчонка молодец, выбрала самую удобную одежду. Сообщив ребятам, что потом зайду к ним и расскажу о вердикте владыки, юркнула в спальню переодеться. Нара проводила нас с Айшей к комнате медитаций, где уже ждали трое встречавших драконов и владыка. Молодые мужчины недовольно посмотрели на пантеру, но она рыкнула, предупредив:
— Даже не думайте выгонять меня, от хозяйки ни на шаг не отойду.
Я осмотрелась. Никакой мебели, на полу подушки, около окна небольшой алтарь с чашей, похожей на ту, что была у оборотней, отличались только руны.
— Присаживайтесь, — мягко предложил владыка, указав на подушку возле чаши.
Села, сложив ноги по-турецки, пантера легла рядом, касаясь меня боком и посылая по телу тепло.
Процедура повторилась с той лишь разницей, что боль стала сильнее, а после сцеживания крови меня не отпустили. Дракон прижал к ране на ладони листик неизвестного дерева, напоминавший кленовый, но более вытянутый. Стоило ему коснуться раны, как каждая прожилка засветилась, побежавшие от них светящиеся струи проникали в меня, заставляя тело неестественно выгибаться. Я сходила с ума от боли, меня охватило самое настоящее пламя, оно не сжигало, а очищало, хотя терпеть становилось все сложнее. Стискивая зубы, цеплялась за Айшу, потом с моих губ стали срываться стоны и рык, наконец, я не выдержала и заорала, выпуская боль наружу.
Силы почти оставили меня, в сидячем положении держалась лишь благодаря питомице и владыке, крепко вцепившемуся в мою руку, из которой в чашу лилась черная кровь. Вскоре в голове зашумело, глаза застлало пеленой — словно я кружилась на карусели, не успевая ничего увидеть. Все сложнее стало удерживать себя в сознании, и в какой-то момент, не выдержав, на миг прикрыла глаза, и на меня упала тьма.
Очнулась в своей комнате. Во рту сухо, губы потрескались. Состояние как после пьянки, но ведь я ничего не пила. В голове туман, память подводила. Как я тут оказалась? Вряд ли драконы таскали бы меня на руках. С огромным усилием приоткрыла глаза, увидела нечеткие размытые силуэты, но и этого хватило, чтобы понять: рядом со мной Нара и Ксьер, а в гостиной шепчутся друзья. Волнуются, что долго не прихожу в сознание. А я не люблю, когда обо мне переживают.
— Ой, ваша светлость, вы наконец-то очнулись. Мы тут извелись все, — всплеснула руками служанка.
Я скривилась, от ее вопля закололо в висках.
— Говори тише, пожалуйста, — прохрипела, не узнав собственный голос. — Пить хочу.
К губам приставили чашку, Ксьер бережно приподнял мою голову и помог напиться. Полегчало, теперь бы еще встать. Это оказалось сложней, тело будто одеревенело и не желало слушаться. Испугалась бы, да без эмоций волнение и страх коснулись лишь мимолетно.
— Как я оказалась здесь? — Посмотрела на друга. Уверена, это его заслуга.
— Я тебя принес. Помня, что происходило у оборотней, мы попросили Нару проводить нас к комнате медитаций, чувствовали, что тебе будет плохо. Когда ты потеряла сознание, владыка позволил тебя унести. Зелье вот вручил, его надо было вливать раз в полчаса.
— А сколько была без сознания? — уточнила, за окном уже сгущались сумерки.
— Шесть часов. Никто не пожелал оставлять тебя одну, и ужин мы попросили принести сюда.
Я кивнула. Пошевелилась.