Страница 13 из 23
Лорд подвел меня к краю ванной, положил руку на поясницу. Прохладу его ладони я почувствовала даже сквозь ткань. По коже прошла волна странных ощущений, что меня очень смутила, и я поспешила сделать первый шаг. Стоило воде плюхнуться и пойти рябью, я стальной хваткой вцепилась в ладонь мага.
— Не могу, — зажмурилась, что есть сил и задержала дыхание.
— Трусиха, — раздался шепот у самого моего уха. — Доверься мне.
Он тут же подхватил меня на руки легко, словно пушинку, и медленно стал опускать. Ночная рубашка намокала, пугая меня до дрожи! Или эта дрожь вызвана чем-то еще? Не тем ли, что я испуганно льну к прохладному крепкому телу, цепляясь пальцами за белоснежную рубашку? Я распахнула глаза и перехватила его взгляд. Лорд так близко, держит крепко, не отпускает. У самого рукава намокли, не смотря на то, что предварительно были им же закатаны.
— Расслабься, — выдохнул он мне почти в губы.
Одной рукой он продолжал удерживать меня, другой зачерпнул воды и осторожно стал поливать мои плечи. Я боялась смотреть вниз, боялась оторвать от него взгляд. Сейчас я в безопасности. Мои глупые инстинкты самосохранения немного отступили. Он держит меня, обещал позаботиться. Его рука спустилась ниже, коснулась поочередно моих колен, погружая их в воду. Огладила голени, но совсем невесомо, бережно, от чего стало даже немного щекотно. Пальцы заскользили вверх, прошлись вдоль беда поверх мокрой сорочки, очертили изгиб талии. Сместились от плеча к затылку, запутались в моих длинных волосах, оттянули немного голову назад. После этого, набирая в горсть воды, Лорд стал смачивать мои локоны. Да… Теперь я не думала о воде. Я растворилась в гамме новых ощущений. Меня переполняли разносторонние эмоции: немного страха, смущение, необъяснимая дрожь. Я залюбовалась им, по прежнему стискивая пальцами рубашку. Он то и дело плавно смещал руку к талии, ногам, поливая меня водой, приучая к ее журчанию. Аккуратно касался кожи, заставляя меня вздрагивать. Когда снова вернулся к волосам, наши лица стали ближе. Я чувствовала его дыхание, теплое, как и тогда, у камина. Еще немного и наши губы соприкоснутся…
Но, Лорд отстранился, и всего лишь провел большим пальцем по моему подбородку.
— Я разверну тебя к себе спиной. Слева лежит ткань, ею можешь обмыться. Я не буду смотреть, если тебя это смутит. Но придержу за талию, если тебе еще страшно.
— Хорошо, — выдохнула я с каким-то разочарованием, наконец-то разжав пальцы и освободив мага из «плена» своих, пусть сейчас не таких острых, коготочков.
Пока растирала себя грубой шероховатой тканью, опасливо поглядывая в воду, та начала быстро остывать. Все так же, не разворачивая меня к себе, Лорд помог мне подняться, мгновенно укутал меня мягким белоснежным покрывалом, под которым тут же исчез мокрый пеньюар.
— Магия, — произнесла я, немного испугавшись ее исчезновения.
— Скоро привыкнешь.
— К тому, как на мне тает одежда?
Лорд оставил вопрос без ответа. Он бережно донес меня до комнаты, запеленутую, словно человеческого младенца. А на кровати лежал уже новый пеньюар, с причудливым узором. Сухой.
— Сушись, я скоро вернусь, — велел он и вышел, не одарив меня и взглядом.
Я ждала, и не зря. Мои волосы подверглись сладкой пытке красивым гребешком. Как не замурчала в этом облике, не знаю. Даже прохлада, что исходила от Лорда, меня не напугала. Пока расчесывал, снова переставал походить на ледышку. Кожа его становилась румяней что ли, не так сильно напоминая снег. Глядя на его отражение в окне, залюбовалась им. Почему-то мне показалось, если он умел бы, сам замурчал. Сейчас мужчина ничем не напоминает жестокого лорда льда, грозу всего живого. Он сам — жизнь. Забота о ком-то оживила его, это заметно. Но стоит хоть немного проявить характер перед ним, он тут же покрывается коркой льда и превращается в себялюбивого собственника.
— Ты плохо на меня влияешь, — вдруг произнес Лорд, перехватив мой взгляд в отражении.
— Каким образом? — он застал меня врасплох. Мои щеки покраснели. В голове только-только начала вырисовываться картина недавнего купания и все то приятное, что мне удалось испытать.
— Расчесывая прядку за прядкой, я вспомнил, что такое золото.
— И что же?
— Это метал, чуть более насыщенного цвета, чем твои волосы. Люди гравировали круглые монеты и обменивали их на товары. И чем больше монет было у людей, тем высокомерней они становились. Таких называли богачами, им завидовали, их боялись. Они могли позволить себе многое. Могли купить любую вещь, услугу, даже самого человека. К тому же они могли обидеть другого, кому с накоплениями повезло меньше.
— Мне казалось, нет ничего дороже пищи в этом мире. Ведь она нужна, чтобы жить.
— Ее добывали те, кто умел охотиться, что-то выращивать, а затем продавали.
— Зачем?
— Чтобы платить налоги королям, за то, что живешь на их земле и пользуешься ее дарами.
— За то, что дает природа? Она же не принадлежит никому. Это мы принадлежим ей. Нас этому учили предки.
— Люди считали иначе.
— Не правильно это. — Возмутилась я. — А ты когда охотиться научился?
— Когда остался один, — нахмурил белоснежные брови маг.
— Чем же ты занимался до наступления хлада? — увлеклась я беседой.
Руки Лорда застыли на некоторое время. Он пытался вспомнить.
— Я… учился.
— Колдовать?
— Не поверишь, но… это выходило у меня хуже всего. И вспомнил об этом только сейчас.
— Может, потому так холодно вокруг?
Лорд опустил мои волосы, сел рядом, вынуждая обернуться к нему.
— Ты уже допускаешь мысль, что я проморозил целый мир по неопытности?
— Ну… возможно.
— Хм, — он едва заметно улыбнулся и поднялся, намереваясь уйти.
— Что, уже пора спать?
— Не то, чтобы пора. Просто тебе только что удалось смутить «вселенское зло».
— Что, правда? — вздернула я бровь в недоумении.
— Спокойной ночи, — проигнорировал он мой вопрос и быстро вышел.
А так интересно все начиналось! Заинтересовал беседой и… не только, а потом взял и просто ушел? Р-р-р! Мой взгляд уперся в гребешок. Ледяной, с узорами из искристых снежинок. Забыл! Я так возрадовалась, ведь он теперь мой. Но стоило взять его в руки, как тот сразу растаял, просочившись водой меж моих пальцев.
— Точно, злюка, — пробурчала я с досадой.
Наутро я проснулась, хорошенько зевнув и клацнув клыками. Потянулась так, что косточки все прохрустели и хвост дыбом встал. Опачки. Какой хвост? Я же в пеньюаре засыпала?! Оглядев себя, чуть не засмеялась — кошка в ночнушке. Но весело оказалось не мне одной.