Страница 38 из 89
— Я возьму себе Марьяну Игнатьевну. Просто из принципа.
Тётка-товаровед — натура осторожная и рассудительная, обладающая аналитическим складом ума. А это может сыграть мне на руку при определённых обстоятельствах.
— Оставляешь мне Сашеньку, — кивнула Брукс. — Не худший вариант.
Я вам про Сашеньку ещё не рассказывал?
Это ещё одна девушка из нашей компании, только постарше. Александре Кудасовой уже двадцать три, но выглядит она ровесницей Ники. Поэтому все её называют Сашенькой. Кудасова оказалась самой умной из наших подопечных — она вообще никак не выдавала себя и планировала слинять на Моноземлю, чтобы окончательно выйти из зоны влияния фискалов. Отучившись в крутом универе для простолюдинов, Сашенька получила престижную профессию эколога. На Моноземле престижную, не у нас. Сгоняла в запорталье по туристической визе, прошла собеседование в Новозеландском исследовательском кластере и начала собирать документы для миграционной службы. У неё бы прокатило — менталисты не проверяют тех, кто сваливает из империи на длительный период…
Сашеньке не повезло.
В день перехода границы проводилась спецоперация по задержанию боевого мага, которого подозревали в шпионских связях с Содружеством. Сканировали всех подряд, зацепило и нашу героиню. Менталисту не понравились какие-то линии в психопрофиле, он сообщил об этом в Особый отдел, и понеслась. Несостоявшегося эколога скрутили штурмовики и под конвоем доставили в канцелярию, а уж затем — в печально известный «санаторий».
С поражением Сашенька так и не смирилась.
Моноземля была её голубой мечтой в хорошем смысле этого слова. Другой вопрос — оставался ли у девушки выбор. Я полагаю, что нет. Теперь, когда её включили в секретную правительственную программу, соскочить не удастся. Во-первых, не пропустят через портал. Во-вторых, если даже Кудасова вернулась бы в прошлое со всеми документами и ухитрилась обойти эпизод с боевым магом, власти затребуют её экстрадицию. И, само собой, правительство Моноземли не будет портить отношения с Романовыми ради одного человека.
— Пари? — предложил я.
— О, — заинтересовалась Кимберли. — Называй условия.
— Спорим на то, что первым переместится в прошлое ученик из моей группы. Если я выиграю… ты расскажешь мне о программе переселения, над которой работала в «Эскапизме».
— Вот как? — брови собеседницы поползли вверх. — Что именно ты хочешь знать?
— Миры. Вы же рассматривали кучу вселенных, да? Мне интересно, как вы их искали, что ты видела, какие планы по освоению разрабатывались.
— Ищешь что-то конкретное?
— Пока не знаю. Вот расскажешь — и я пойму, есть ли в этом многообразии что-то приличное.
— Хорошо, — согласилась Брукс. — Теперь моё условие. Если в соревновании побеждает представитель моей группы… ты прекращаешь трахать всех давалок подряд и подыскиваешь себе приличную девушку.
Я застыл с бокалом в руке.
— Ты про Чехову?
— Не только про неё, — Брукс выдержала мой гневный взгляд. — У тебя дочь растёт. Поверь, такой образ жизни… не лучший пример для Лизы.
— Охренеть. Не думал, что ты будешь лезть в мою личную жизнь.
— Ты же решил влезть в мою, — Брукс пожимает плечами. — Я не люблю рассказывать о своём прошлом в «Эскапизме». И тебе это известно.
— Хочешь сделать из меня монаха.
— Я этого не говорила.
— Назови другое условие.
— Боишься проиграть?
— Нет.
— Тогда в чём проблема?
— Дешёвый способ давления.
— Ты пробовал с Вешенской, молодец. Девочка оказалась себе на уме. Обжёгся, с кем не бывает. Так ведь есть и другие варианты? Поверь, ты будешь счастлив с кем-то, кто не разбрасывается отношениями из-за родовых заморочек. Я твой друг и желаю тебе добра. И дочка твоя мне нравится. Согласен или нет?
После недолгих размышлений я сдался:
— По рукам. Но в процессе поиска…
— Делай, что хочешь, — улыбнулась Ким. — Я же не зверь.
С отцом я почти не виделся.
Щит императора неизменно присутствовал на совещаниях, которые я был вынужден посещать в роли консультанта. Там же находились приближенные к особе императора генералы, руководитель промышленного оборонного сектора, Голицын и неприятный тип, которого звали Петром Имберхом. Тип курировал сеть санаториев, в которых раньше держали моих учеников. Немигающий рыбий взгляд, холодная отстранённость и отношение к людям, как к расходному материалу. Мне такие люди глубоко противны, но Имберх, насколько я понял, был видным специалистом по изучению средоточия и пограничных возможностей одарённых.
Очередное совещание было посвящено поиску Нуриева и успехам наших учеников. Голицын сообщил, что работа ведётся, но Алан слишком хитёр, чтобы светиться перед арманаторами напрямую.
— Мы предполагаем, что он находится за пределами страны, — завершил свою речь куратор. — Вероятно, в Атлантисе или Новой Византии.
— Почему именно там? — спросил Корсаков.
— Дважды мы перехватывали в Информе сообщения, исходившие оттуда, — пояснил докладчик. — Нуриев включал переадресацию, но мы почти успели его отследить.
— А что с вмешательствами в нашу историю? — поинтересовался император. — Фиксируются изменения?
Ответила Брукс:
— Их невозможно отследить, Ваше Императорское Величество. Единственный путь — наши с Виктором воспоминания. После откатов мы помним две редакции событий и в теории можем определить точку бифуркации.
— У вас есть кварги, — напомнил Романов. — Они видят всю картину из своих пузырей.
При упоминании «Виктора» Корсаков-старший поморщился.
— К сожалению, нет, — я присоединился к разговору. — Из-за темпоральной войны многое ускользает и от них. Шторм изменений захлестнул Россию на несколько десятилетий вперёд.
— Получается, мы ни от чего не застрахованы, — мрачно протянул Николай. — И полностью зависим от своих консультантов.
— Есть ли успехи в подготовке боевых хрономагов? — поинтересовался генерал-фельдмаршал Радецкий.
Вопрос явно был адресован мне с Кимберли, но по неписаным правилам отвечать должно руководство. Вот пусть Голицын и отдувается, с облегчением подумал я.
Бывший личник не подкачал.