Страница 35 из 89
— Не знаю. Может, к вам перееду. Или буду жить в двух мирах одновременно.
— Так не получится, — Лиза покачала головой. — Я уже взрослая, папа. И знаю, что не получится.
— Я тебя не брошу. И последую туда, где ты будешь жить.
— Ты будешь счастлив?
— Что за вопрос. Конечно. Я ведь с тобой.
Девочка резко встала, подошла ко мне и обняла. Затем взгромоздилась на колени — как в те дни, когда была совсем маленькой.
— Спасибо.
Я погладил Лизу по голове.
А сам подумал, что где-то должен быть и третий вариант. Тот, где кибермансеры и боевые маги способны ужиться вместе. Тот, где человек с хорошим образованием, но без сверхспособностей, может чего-то достичь.
Утопия, конечно.
Ну, а вдруг?
Неделя прошла в сумасшедшем ритме.
Мы с Брукс готовили отряды на полигоне, истязали своих подопечных на арене и не забывали про совместные тренировки. Всё шло к пересмотру концепции тренировок и отказу от громоздких смешанных отрядов.
В воскресенье мы сидели на кухне дома в темпоральном пузыре, пили заваренный по всем китайским правилам улун и обсуждали грядущие нововведения.
— Отряды сдерживания — полный отстой, — решительно заявила Брукс. — Концепция боя изменилась, заметил?
— Угу, — кивнул я, сделав глоток из пиалы. — Боевые маги вообще ничего не решают.
— Почему не решают, — возразила Брукс. — В красных дистриктах — ещё как решают.
— Но не в темпоральных войнах, — улыбнулся я.
— Нет.
— Тогда зачем споришь?
— Я и не спорю. Хочу сказать, что для разных задач нужно подбирать разные инструменты. Мы совершили ошибку. Взяли имеющийся шаблон и попытались его адаптировать под себя. Фигня получилась.
— Полная. Ты сама видела, как легко расправляются с одарёнными хрономаги, действующие в связках.
— Не надо усложнять, — отмахнулась Брукс. — Достаточно двух человек, чтобы разнести в хлам любую группировку.
Я осмыслил услышанное.
— Ну, да. Только нужно работать со сдвигами. Пара секунд — и мы не перекрываем друг друга при заморозке хронопотока.
— Предлагаешь драться в двух временах?
— Почему нет. Один из нас будет редактировать историю, второй — видеть последствия изменений. Поверь, если рядом со мной упадёт труп врага, которого ты застрелила в прошлом, я не расстроюсь.
— А что с координацией через менталистов?
Прикидываю расклады.
— Они не нужны.
— В смысле?
— Ну, смотри. Если мы притормаживаем время, менталист выключается из игры. Если ты перемещаешься в прошлое — связи нет. Тогда нафига они нам? Проще использовать артефакт… ну, вроде того, что у Лизы.
— Хорошая игрушка, — признала Кимберли. — Но одноканальная. Поддерживать общение на нескольких линиях ты не сможешь.
— Без разницы. Мы же говорим о работе в парах.
— Тоже верно.
— Надо согласовать это всё с Голицыным. И поставить в известность ректорат.
— Они только обрадуются, — хмыкнула Брукс. — Ты же перестанешь оттягивать на себя ресурсы.
Ну, не так уж и перестану. Полигон будет задействован меньше, это да. Но мы продолжим тренироваться в яме. И ган-ката никто не отменит — это святое. Плюс выживание в параллельных мирах и теория призыва, а также восстановительные ауры и боевой транс. Все эти навыки у наших учеников надо развить. В противном случае, они погибнут, сражаясь с более подготовленными эмиссарами.
— Кто берёт на себя Голицына? — спросил я.
— Подбросим монетку.
Я сходил к себе в комнату, порылся в кошельке и нашёл никелевый рублёвый кругляш. Вернулся на кухню, сел на прежнее место, испытующе посмотрел на Кимберли.
— Решка, — сказала Брукс.
Монета взвилась в воздух.
Я выхватил кругляш, прихлопнул к тыльной стороне ладони и убрал правую руку.
— Засранец, — беззлобно выругалась Брукс. — Везучий сукин сын.
— Иногда.
— Ещё и душнила.
— Нет, ну вы слышали? — я притворно возмутился. — Вот получишь у меня сейчас.
Мы вскочили со своих мест.
— Я буду защищаться! — Ким бросила в меня пиалу.
Пришлось растянуться, поймав чашку носком левой ноги. Подбрасываю, ловлю, аккуратно ставлю на стол. И тут же к моей голове несётся ложка, которую я выхватываю двумя пальцами.
Обмениваемся ударными связками.
Брукс убегает в сторону лестницы на второй этаж, я настигаю её у бревенчатой стены. Блокирую удар коленом, бью в корпус, Ким отступает.
В какой-то момент мы оказываемся рядом.
Ким прижата спиной к брёвнам.
Я — напротив.
Лицо женщины совсем рядом, я чувствую её разгорячённое дыхание. Губы азиатки слегка приоткрыты. Мы смотрим друг на друга, и проскальзывает нечто…
Даже не знаю что.
Наваждение схлынуло.
Волнения, вызванные восстанием Полева, постепенно улеглись. Как я уже сказал, самым неприятным последствием этих событий было возвышение Громовых. Не сомневаюсь, что хитрожопый папочка Бориса взвесил все варианты и пришёл к умозаключению, что поддержать Романовых выгоднее, чем влезать в сомнительную авантюру.
Как вы понимаете, позиции Стерха усилились.
А вместе с этим возросли и понты наследника древнего рода.
Я с Борисом почти не пересекался, как и с его сестрой, но до меня дошли слухи, что парень схлестнулся с кем-то из старшекурсников.
Что касается других новостей, то они крутились преимущественно в области надвигающихся экзаменов. Кого-то уже отчислили, за многими тянулись километровые хвосты. Впрочем, студенты обсуждали не столько летние экзамены, сколько последующую практику. Отношения между Российской империей и Чайнвордом были весьма напряжёнными, хотя дипломаты и работали над их нормализацией. Кое-кто опасался, что может дойти до прямого столкновения. А попасть в зону боевых действий никто не хотел.
Я всё свободное время проводил за учебниками и конспектами. Если удавалось урвать часик-другой — заглядывал в додзё к Бергману. После победы в Сезоне Турниров отношение ко мне сенсея ничуть не изменилось. Я был одним из его любимчиков, но это не сказывалось на требовательности учителя и жёсткости тренировок. Напротив, если я пропускал удар в спарринге или проявлял недостаточное рвение, меня тут же начинали подкалывать. Дескать, зазнался чемпион, куда уж простым смертным до великого мастера…
Зазнаваться я и не думал.
Просто уровень Бергмана по-прежнему оставался для меня запредельным.