Страница 105 из 127
Некоторое время мы шли молча. Мосолов полностью погрузился в свои мысли. Я же разглядывал достаточно многолюдную набережную, по которой народ двигался в сторону Зимнего дворца. Сегодня к телу царя простых смертных не пустят, но вроде завтра и послезавтра у людей будет возможность проститься с самодержцем. Думаю, простая публика прекрасно понимает, как изменилась их жизнь за поседение десять лет. И народ пойдёт смотреть на гроб с телом не для праздного интереса. Даже я, при всём скепсисе в отношении Александра, жалею о смерти этого неоднозначного человека.
— Что мы будем делать? — Мосолов задал очевидный вопрос.
— Ты — ничего. Продолжишь заниматься нашим издательским трестом. Только прошу, забудь про этот разговор и не показывай никому даже намёк на подозрения о виновниках покушения, — останавливаюсь и внимательно смотрю в бледное лицо друга, — Нельзя привлекать внимание заговорщиков к нашей семье.
— Но ведь тебя они не оставят в покое, — резонно заметил Саша.
— Это совсем другое дело. Я им не мальчик для битья, — отвечаю с усмешкой больше похожей на оскал, — Буду ждать шагов со стороны новых хозяев. Уж слишком много мозолей я отдавил, ещё и богат до неприличия. Не переживай, в бутылку никто лезть не собирается, придётся договариваться с подлецами. А сейчас немедленно поезжай домой, поешь и хорошенько выспись. Если, не дай бог, ты начнёшь своевольничать, то вечером я пришлю к вам тётушку. Она вправит тебе мозги.
— Только не это! — Мосолов впервые за сегодня улыбнулся и шутливо вскинул руки, — Я свою тёщу люблю и уважаю, но хочу сегодня отдохнуть. Как доеду до дома, то сразу перехожу в распоряжении Ирены. Она с утра меня уже отчитывала и тоже угрожала мамой.
Мы рассмеялись и стали ждать извозчика, которого пошёл ловить один из охранников. Мой возок следовал на небольшом расстоянии. Это Саша человек не особо важный, и нападение на него будет сущей глупостью. А вот меня могут попытаться устранить, поэтому лучше перемещаться в своей карете и с охраной. Хотя сейчас столицу патрулируют гвардия, проверяющая всех подозрительных персон, но бережённого бог бережёт.
Что касается моих собственных дел, то компания оказалась в подвешенном состоянии. Вроде как глупо пытаться уничтожить столь мощную структуру, которая приносит много пользы стране и платит немало налогов в казну. Только кто разберётся в логике заговорщиков? Думаю, у меня есть пара месяцев, чтобы принять меры для дополнительной защиты своих капиталов. Но я опять ошибся. Ещё Агнешка проявила своенравие и не захотела слушать глас разума.
— Ни за что! Катя — моя подруга, и я никогда её не брошу! Хорошего ты мнения о собственной супруге, Юзеф Козелл-Поклевский! Неужели я похожа на всех этих крыс, сбежавших, будто с тонущего корабля? Как только пришло сообщение о гибели императора, так дом княжны сразу опустел. Никто не удосужился приехать и выразить соболезнования. Я вчера целый день провела у неё, и буду поддерживать подругу впредь!
Положительно, мне повезло с женой в этом мире! А ещё она с годами становится всё красивее, уж для меня точно. Вон как сверкает своими серыми глазищами! Лицо раскраснелось и полно истинного негодования. Когда Агнешка злится — она особенно прекрасна! Чувствую, что мои мысли начали склоняться в иную, более горизонтальную плоскость.
— Присутствие на похоронах, при негласном запрете окружения наследника — весьма авантюрная затея. Никто не мешает княжне и детям проститься с императором негласно. Только появление на публике будет расценено как вызов. Ты же поддерживаешь Екатерину, вместо того, чтобы отговорить её от опрометчивого шага, — стараюсь говорить спокойно, дабы не раздражать жену лишний раз, — Мы можем пригласить твою подругу к нам на дачу. Ей не мешает развеяться и успокоиться. А там всегда толпа детишек, которые не дают никому скучать.
— Я не ожидала от тебя такой осторожности, попахивающей трусостью! Какая дача? Как можно перестать горевать по любимому человеку? — Агнешка снова завелась и сделала будущий спор бесперспективным, — И что значит окружение? Этот толстый трус не мог сам поговорить с Катей? Наверняка «бульдожка» специально послал какое-то ничтожество, дабы довести до княжны столь гнусное предложение.
Но я всё-таки попытаюсь убедить её в разумности моих аргументов.
— Мы не знаем всей расстановки сил в окружении наследника. Мне тоже не нравится сложившаяся ситуация, но глупо её усугублять, — судя по сузившимся глазам, мои аргументы, сделали только хуже, — Твоё присутствие на похоронах подставляет под удар нашу семью. Тем самым ты выражаешь откровенное пренебрежение людям, пришедшим к власти. Никто не призывает тебя бросать подругу, но почему не проявить разумную осторожность?
Последние слова я произнёс специально, дабы разозлить Агнешку ещё сильнее. Эмоционально я одобряю её решение, но с прагматической точки зрения — это ошибка. Правда, сейчас мне уже не до её желания идти на похороны. Меня охватило совершенно иное желание. Супруга этого пока не поняла и приготовилась к новой отповеди. Но в этот раз без шансов.
— Ты… — вскакиваю с кресла и впиваюсь в желанные губы, несмотря на небольшое сопротивление.
Отрываюсь от жены и смотрю в её удивлённые глаза. Затем целую её уже менее экспрессивно, но с чувством и расстановкой. Вижу, что Агнешка тоже завелась, но до сих пор злится.
— Ты невыносим! — супруга попыталась меня оттолкнуть, но я уже забрасываю её на плечо, — Юзек, куда ты меня тащишь? Ведь дети могут услышать! Юзек!
— Вы так настойчиво требовали встречи, граф, что несказанно меня удивили. Надеюсь, дело действительно важное и не терпит отлагательств?
Молодой человек в это время разглядывал обстановку моего кабинета и, казалось, не слушал, что я говорю. Понятно, что посмотреть есть на что. Ведь совсем недавно у меня появилась новая мебель, более подходящая середине XX века. Но это не причина вести себя столь вызывающе.
Кстати, посетил меня Пётр Андреевич Шувалов, полный тёзка главы ЕИВ канцелярии, только представляющий младшую ветвь известной и разветвлённой фамилии. Ещё гость был моложе и принадлежал к совершенно иному лагерю, нежели именитый родственник.