Золото для вороны

Глава 35. Переплетение

— Спой, Лазарит! Ну пожа-а-алуйста! — уже в который раз просила высокая эльфийка, перегнувшись через стол на радость всем парням. Мелитель (если не ошибаюсь), как и все остальные ребята, уже минут 5 пыталась уговорить знакомого русала спеть. Мол, нужно показать Принцессе нашего главного менестреля! Что забавно, у него и позывной такой же — Менестрель.

— Нет! — вновь отказал мужчина, откидывая назад голубые волосы и жадно впиваясь зубами в запеченную рыбу, надеясь, что его сотоварищи не посягнут на святое (еду). Напрасно.

— Спой! Спой! Спой! — кружки с разным содержимым дружно застучали по столу, а гомон от разных голосов только усилился. И это без капли спиртного (утро ведь)! Представляю, что здесь происходит во время пьянок…

— Я вам клоун, что ли?! Сами пойте для своей "Принцесски", если так хотите! А меня не трогайте, химеры вас дери17! — не выдержав, прикрикнул Лазарит на окружающих, в том числе и тройняшек-демонов.

Они — ребята бравые, но видя, как раздулись жабры на шее и приподнялись лазурные чешуйки на висках, немного снизили свой пыл. Но только они, как знающие своего товарища поболе остальных. А настойчивую публику так легко усмирить не удалось.

— Смотри внимательно, Элис. Менестрель скоро согласится, — усмехаясь, сказал Дантэк, неспешно потягивая кровь виселя18 из гранёного бокала (еда вообще была разнообразной, угождая потребностям всех рас). Вампир был единственным в зале, кто ни разу не повысил тон, разговаривая все также спокойно и вальяжно. От этого, кстати, его низкий голос улавливался сразу, сильно резонируя на фоне криков, воплей, смеха, а иногда и визга.

— Его часто так пытают? — спросила я, с интересом наблюдая за окружением и русалом в частности. Тот снова хмуро уткнулся в тарелку с морепродуктами, пытаясь игнорировать возрастающие возгласы. Русалки по натуре существа высокомерные и даже тщеславные, за счёт развитого ума и идеальной внешности. Представляю, как ему неприятно исполнять прихоти толпы и, тем более, выступать лично для "новенькой".

— Пытают? Что ты. Ему это нравится, — мужчина ловко отрезал небольшой кусочек розового мяса и положил прямо мне в рот. Я охре… была шокирована. И с тем же шоком, хлопая глазами и поражаясь неожиданной заботе, невольно начала жевать сочную плоть. — Ты ничего не съела, кроме пары листиков. На здоровье плохо скажется, — пояснил он, после чего вернулся к прошлой теме: — Лазарит обожает, когда его всей толпой умоляют спеть. Это тешит его эго. А отнекивается просто для вида, чтобы увеличить объем поступаемого внимания.

— Ладно! Я спою! — резко вставая и стукнув ладонями по столешнице, наконец согласился русал под ликующие звуки толпы. Как и говорил Голова, в зеленых глазах парня промелькнули отблески самодовольства, что подтверждалось улюлюканьем всего клана. — Змееныш! Давай, составишь мне компанию!

— Не боишься, что я могу тебя затмить? — усмехнулся братец, что до этого больше всех настаивал на выступлении русала. Даже чахнуть надо мной перестал.

— Мечтай, сухопутный, — иронично выгнул парень голубую бровь со шрамом, доставая из кармана ремня и увеличивая нефритовую лиру, с прожилками золота. Нет, это не просто музыкальный инструмент. Опасное магическое оружие, хоть и достаточно поэтичное. Интересно, по какому принципу оно работает?

Тайк и Лазарит встали в центре, окруженные длинным столом с трёх сторон, и щелчком пальцев подозвали к себе несколько светящихся огоньков. Русал лёгким движением убрал мешающие волосы за перепончатые уши и, выдержав театральную паузу, перебрал пальцами тонкие струны.

Мелодичная трель вибрацией отдалась в душе, заставив меня судорожно втянуть воздух и приподнять крылья. Да неужели? Музыка лиры воздействует на энергетическое поле? Страшная вещь. Но от того ещё более интересная!

Мгновение, и вот ловкие длинные пальцы танцуют на натянутых струнах, создавая музыку, подобную голосу богини. Прекрасная, увлекающая в новый мир и проникающая в каждую клеточку тела. Медом льющаяся на уши. Но в какой-то момент начинаешь понимать, что сладкая патока проникла в самые труднодоступные места, утяжеляя одежду, приклеив липкие волосы к коже и заполняя дыхательные пути. Стало невозможно сделать вдох — везде приторная сладость. И как только я почувствовала себя мухой, угодившей в ловушку и тонущей в густом варенье, раздался голос. О дивный голос, напоминающий глоток свежей воды, что смыла липкое наваждение.

Звучный тенор русала напоминал ручей, льющийся вдоль каменистой породы. Иногда капли голоса попадают на драгоценные кристаллы, звоном отражаясь от их поверхности, а порой звук понижается, словно эхом отдаваясь в сказочной пещере.

Пение Лазарита было невероятным. Никогда не слышала, чтобы кто-то настолько умело управлял своим голосом! И даже не важно, о чем он поет. Главное — как он это делает!

Я в изумлении приоткрыла рот, прижав обе ладони к груди, даже не пытаясь скрыть своего восхищения. В по-мужски звонком пении слышались не только ноты, но и пульсирующая энергия, окутывающая все пространство и отдавающаяся дрожью в крыльях. Я даже чувствовала, как возиться внутри меня тьма, желая слиться в танце со столь чистой энергией.

И вдруг раздался мурлыкающий баритон, что обладал низкой, более темной вибрацией. Это Талэникель подключился к пению, ни капельки не уступая своему оппоненту. Но они не враждовали, а дополняли друг друга. Как тень дополняет свет, как тьма дополняет энергию, как Хаос дополняет Истарию.

Только сейчас я заметила, что милая лира в умелых руках ярко светится, заряжая как своего хозяина, так и окружающую среду. Но если у Лазарита сила заключалась в руках, то у моего брата она шла изнутри, отдаваясь фиолетово-желтым свечением в глазах. Клубы темной материи, исходящие от мужчины, переплетались со светом, создавая абстрактные, но не менее красивые картины.

Тьма в груди завибрировала сильнее, умоляя выпустить ее на волю. Но я никак не могла встать, зачарованная пением мужчин, как и все присутствующие.

— Артефакты, — прошептала я, надеясь, что Дантэк меня услышит. — Это дело рук артефактов, верно? Переплетение "Темной искры" и…

— И "Океанской звезды". Совершенно верно, — довольно кивнул вампир, поглядывая на меня с хитрым прищуром. — Не хочешь к ним присоединиться? Здесь уже все ощутили, что твоя тьма по силе перекрывает Тайка, хоть ты ее и сдерживаешь.

— Я не умею петь, — призналась я, закусив губу и кое-как удерживая тело на месте. Даже впилась ногтями в сухое дерево, как карабином цепляясь за него.